Так изводил себя Филипп, пока смиренно не возопил к Господу о помощи. И тут узнал он, что владыка Варнава, по милости Божией, все-таки с приездом решил повременить… Воодушевленный, кинулся он туда-сюда — в Патриархию, Даниловский монастырь, наконец, выхлопотал там, в монастырской гостинице, для отца Нафанаила со свитой ни много ни мало архиерейские покои, выпросил облачения, встретил всех на вокзале, объяснил, что его церковный домик еще не готов к приему гостей, привез в Даниловский, широким жестом пригласил: — Располагайтесь! Тут же отец Нафанаил получил изрядную порцию приятных чувств — встретил там знакомого архиерея, а тот ему: — Владыка, благослови! А отец Нафанаил: — Что вы, я всего лишь навсего архимандрит… А архиерей в ответ: — А я имею в виду — владыка без пяти, нет, без двух минут… И как только отец Нафанаил все это пересказал, да еще и откомментировал, посмеиваясь, да еще похвалил сервировку и трапезу, бросив келейнику: «Необходимо взять это на вооружение — как и что, мы так же все заведем и у нас в обители», тут-то Филипп и выложил, как бы между прочим, что служить им, как видно, придется на сей раз не в храме, а во дворе… — На каком дворе? — насторожился Нафанаил. — Зачем на дворе? Но Филипп только улыбнулся, не выдавая волнения, и махнул рукой, словно имея в виду что-то забавное и незначительное: — Да отец Петр Лаврищев у нас что-то чудит! — А священноначалие что? — Спускает на тормозах, — бодро пояснил он. Против этого отец Нафанаил возражать не стал, как бы это ни казалось ему своеобразным. К тому же, когда вечером Филипп привез их в Рождественский монастырь, первый, кого увидел там отец архимандрит, был благолепный московский благочинный, лицо которого будто бы и не выражало никакого особенного смятения, и тогда он решил, что, может быть, именно так у них все тут намечено, запланировано, и просто надо служить на морозе — и все. Но он просто не знал, что отец благочинный оказался здесь по чистой случайности — ну вроде того, что у него у самого монастыря то ли спустило колесо, то ли прорвало радиатор. И, собственно, он зашел в монастырь лишь для того, чтобы Филипп (или, хорошо, Лаврищев) ему помог. И поначалу, когда он понял, что происходит и как именно здесь собираются служить, а священники и иеродиакон на его глазах стали облачаться прямо на улице, то, конечно, чуть ли не стал ловить ледяной воздух открытым ртом. Однако вид невозмутимого и даже степенного наместника Свято-Троицкого монастыря внушил ему некое подобие спокойствия. «Будь что будет», — решил он. К тому же Филиппов отчим пригнал своих ремонтеров, и они как раз к концу службы починили машину. — 81 —
|