Схиигумен Алексий

Геннадий с Константином как-то спросили у батюшки:

— Как сохранить мир в душе в наше неспокойное вре­мя, кругом одни искушения?

Батюшка сказал:

• Будьте как мертвые.
• Как это?
• Так, как будто вы умерли и вам уже ничего не надо и ничто в мире вас не касается. Так сохраните душевное
  спокойствие в любое время.

Когда скончалась инокиня Александра, батюшка ска­зал:

— Вот и улетела одна моя птичка!

Однажды у батюшки меня стали женщины хвалить, что я ребятишек взяла из детского дома. А я вышла в ко­ридор и чтоб не возгордиться, стала молиться. Слышу, ба­тюшка сказал им сердито:

— Хватит! Она из-за вас вышла и сейчас там молится.

И сразу стало тихо-тихо.

Как-то я сижу у батюшки и думаю:

— Вот я батюшке милостыню подала, как хорошо, ка­кая я счастливая, что меня Бог к старцу привел. Думаю, что бы еще хорошее сделать. Тут батюшка говорит мне:

— А у тебя, Валентина, вся милостыня от избытка, и ни одной от скудости нет.

Я тогда не поняла, но спрашивать не стала. И вот вско­ре читаю у схиигумена Саввы:

— Нужно милостыню подавать от скудости, а не от избытка. Что это значит? Это значит, что если есть у тебя сто рублей, то отдай из них больше половины так, чтобы у тебя меньше осталось. Отдай восемьдесят рублей, а себе оставь двадцать. Это есть милостыня от скудости. А если ты имеешь сто рублей и подаешь двадцать, а себе оставля­ешь восемьдесят - то это милостыня от избытка.

Вот о чем говорил мне батюшка.

Однажды батюшка мне сказал:

• Валентина, дай мне яиц куриных.
  Я говорю:
• Сколько, батюшка?

— Все равно сколько, но только чтобы ты сама не зна­ла, сколько даешь.

Я недоумеваю, а батюшка поясняет:

— Ты их не считай, когда подаешь.

Я беру с закрытыми глазами и начинаю яйца наклады­вать в коробочку, а руки сами считают. Тогда я громко, чтобы перебить счет, начинаю читать Иисусову молитву и быстро нагребаю двумя руками. Как собьюсь и не помню уже, сколько положила, то значит все.