|
И все же, если русские протестанты действительно хотят прежде всего проповедовать Евангелие - то ради других людей, ради того, чтобы большее число людей смогло услышать Евангелие и придти ко Христу, лучше им это делать не в противостоянии с Православием, а в союзе с ним. Да, православие устало, оно искалечено коммунистическим гнетом, оно не способно сегодня вполне развернуть свои возможности. Но действовать мимо него или даже в противостоянии с ним - это все равно, что принять решение о сносе давно не реставрировавшихся русских городов Золотого Кольца и начать строить на их месте новые мегаполисы. Не добивать надо русское православие, а восстанавливать. И голос православия, возражающий против активизма американских миссионеров, не есть голос Государственной Церкви, требующей принять строгие меры против каких-то мелких, но досадливо-непослушных групп сектантов. Это именно голос меньшинства. Меньшинство, которое даже у себя дома не имеет ни поддержки властей, ни понимания большой части народа, и о существовании которого влиятельные средства массовой информации вспоминают по большей части лишь для того, чтобы высказать что-то негативное в его адрес. И противостоим мы людям, которые уполномочены на свою миссию мощнейшей и единственной империей современного мира. У нас нет власти, нет денег, нет даже поддержки большинства собственного народа. Но у нас есть ощущение того, что правда не тождественна американскому образу жизни. На всех форумах сегодня твердят: следующий век будет веком многополюсным, в нем зазвучат голоса неевропейских народов. Россия - это, конечно, Европа. Россия - это западная страна (ибо что же такого индийского или буддистского есть в нашей культуре и в нашей религии?). Но сегодня мы находимся в таком положении, что вполне естественно нам хотя бы частично отождествлять свои интересы с интересами большинства человечества, то есть стран третьего мира. И вместе с ними мы говорим: мы хотим быть открытыми к миру, но у нас есть опыт нашей истории, есть опыт нашего видения человеческой судьбы, и в мире мы можем быть не только слушателями. О многом мы можем сказать сами. И мы хотим быть самими собой. Западная техника не дает нам ответа на те философские вопросы, которые ставит нам наша традиция мысли. И поэтому американские компьютеры мы будем учить понимать наш язык. Идеологи американизма хотят, чтобы их техника учила нас думать и чувствовать как они. Мы хотим иного: мы хотим, чтобы американская техника помогала нам формулировать и распространять наши мысли. — 297 —
|