|
Приезжавшие в Россию в XVI–XVII столетиях иностранцы восхищались мощью и размерами русских колоколов. Польский военачальник Самуил Маскевич, воевавший на стороне Лжедимитрия, в своих мемуарах описывает колокольню Ивана Великого: Прочих церквей считается в Кремле до двадцати; из них церковь Св. Иоанна, находящаяся среди замка, замечательна по высокой каменной колокольне, с которой далеко видно во все стороны столицы. На ней 22 больших колокола; в числе их многие не уступают величиною нашему Краковскому Сигизмунду; висят в три ряда, одни над другими, меньших же колоколов более 30. Непонятно, как башня может держать на себе такую тяжесть. Только то ей помогает, что звонари не раскачивают колоколов, как у нас, а бьют их языками; но чтоб размахнуть иной язык, требуется человек 8 или 10. Недалеко от этой церкви есть колокол, вылитый из одного тщеславия: висит он на деревянной башне в две сажени вышиною, чтоб тем мог быть виднее; язык его раскачивают 24 человека[301]. Производство колоколов в России достигло огромных размеров в XVIII–XIX веках. На рубеже XIX и XX веков в России действовало около двадцати колокололитейных заводов, а общее количество колоколов русских храмов и монастырей исчислялось, по–видимому, сотнями тысяч: К началу XX века Российская держава становится поистине колокольным государством, превосходящим по количеству, весу и гармонии колокольных подборов как буддийский Восток, так и христианский Запад. За свою многовековую историю колокола в России из примитивных и малоблагозвучных сигнальных приспособлений переросли в сложный и совершенный инструмент, достигавший порой весьма значительных размеров[302]. По всей Руси славились ростовские звоны. Отлитые в XVII веке, колокола ростовского Успенского собора сохранились по сей день. Колокола отливались по определенному плану, так чтобы все вместе они составляли стройный ансамбль. Полная звонница включает следующие колокола: Сысой — 2000 пудов (отлит в 1689), Полиелейный — 1000 пудов (1683), Лебедь — 500 пудов (1682), Баран — 80 пудов (1654), Красный — 30 пудов, Козел — 20 пудов, а также четыре безымянных и два «зазвонных» колокола меньших размеров. Значительно позже (1856) был отлит колокол Голодарь, весом 171 пуд и 5 фунтов: в него звонили в Великий пост[303]. Праздничный трезвон Успенского собора записал в конце XIX века знаток колокольного дела ростовский протоиерей Аристарх Израилев: — 1304 —
|