Мистика земного времени

Для нас не существует случайностей в мире, где царит про­мысел Божий, где всякое явление имеет свой смысл и значение, свою причину и свои следствия. Авторы григорианского кален­даря воспользовались трудами современных им ученых, но тот факт, что идейным вдохновителем реформы и ее главным деяте­лем был иезуит, а в реформе календаря проявил главную заин­тересованность иезуитский орден, служит для нас символическим знаком, притом зловещим знаком. В благодарность за календар­ные работы именем Хрисофа Клавдиуса было названо одно из лунных морей (лунные моря - самые большие из известных нам пропастей планетной системы). Нам могут возразить, что это мистика. Разумеется, мистика, а не рационалистический шаб­лон о совпадениях и случайностях.

Вопрос: Приверженцы григорианского календаря заявляют, что церковный календарь относится к обряду, а не к догмату, поэтому его можно модернизировать, изменить или заменить другим?

Ответ: Здесь затронут вопрос более широкий, чем кален­дарная реформа. Если подходить к календарю с позиции голого рационализма, то, чтобы быть последовательными и логичными, нужно предложить другие реформы для модернизации Церкви и приближения ее секуляризованному духу современности. Обряд - это символический язык Церкви, это канал, через который ду­ша включается в поле Божественных сил и энергий, в Царство вечного Логоса; в обряде человек получает информацию не через внешние (профористические) слова, а через включенность в иное сверхреальное и сверхлогическое бытие. Если бы какая-нибудь организация предложила бы народам мира отказаться от своих национально-исторических языков и перейти на один об­щий язык, скажем, эсперанто, то, как бы мы отнеслись к такому обращению? Нам могли научно доказать, что эсперанто обладает такими достоинствами, как простота грамматических форм, точность синтаксиса, отсутствие идиом и исключений из граммати­ческих правил, что общий язык содействовал бы лучшему пони­манию и дружбе народов, свободному обмену информацией, де­лу прогресса и взаимной любви. Думаю, что никто из нас не со­гласился бы на такую языковую унификацию. Потеряв язык, народ теряет свою культуру и историю, он исчезает как нация, хранящая свои духовные ценности. Если мы, потеряв язык, поте­ряем связь со своей прошлой культурой, то с чем и во имя чего нам объединяться? Такое объединение стало бы обществом ни­щих, или, образно говоря, международным союзом беспризор­ных.

Обряд - это язык Церкви, которым она общается не только с землей, но и с небом. Если календарный вопрос - обряд, значит это вопрос языка. Юлианский календарь слит воедино с уставом богослужения, он вошел в литургическое предание Церкви. Если мы дорожим профористическим языком (история знает мучени­ков, отдавших жизнь за сохранение национального языка, и называет их героями), то почему нас во имя унификации хотят лишить мистического языка Церкви?