|
И не случайно в период Великого поста, в первые дни особенно, и в наших молитвах, и в наших храмах царит радостная атмосфера. Если этой радости при начале поста нет — значит, покаяние наше «прелестно». Прп. Исаак Сирин говорил, что покаяние — это трепет души перед вратами рая. Значит, покаяние в христианской традиции — это вторичное чувство. Первичен свет, вторично все остальное в жизни Православия. Так именно свет первичен в православной иконе... В комитете комсомола МГУ я был ответственным за атеистическое воспитание студентов. Но честно признаюсь: это направление работы я завалил. Организовал только три мероприятия: концерт рок-группы «Воскресение» в подшефном ПТУ, экскурсию в Спасо-Андроников монастырь в музей иконописи; экскурсию в зал иконописи Третьяковской галереи. Так вот, в Третьяковке был следующий эпизод: гид водит группу преподавателей и студентов с кафедры «научного атеизма» по залу, показывает на дивную икону XII века Николая Чудотворца и говорит: «А знаете, что необычно на этой иконе? Это первая икона, на которой иконописец придал греческому святому чисто русские черты лица». А затем гид оборачивается к нам, озирает нашу группу, показывает на меня пальцем и говорит: «Вот у этого юноши в старости точно такое же лицо будет». Штирлиц был на грани провала... Но главное не это. Просто с той поры всякий раз, когда смотрю на себя в зеркало, я вспоминаю этот эпизод и нахожу повод для покаяния: «Андрюша, какая же сволочь из тебя выросла!» Икона — это мечта Бога о человеке, икона являет нам, какими бы Бог хотел нас видеть. И когда ты сравниваешь этот замысел Бога о нас, дар Бога, приуготовленный для нас, с реальностью, вот тут-то и возникает нотка покаяния. Покаяние рождается из первичного светлого ощущения призвания: ты мог бы быть иным. Поистине, покаяние — это трепет души перед вратами рая. А без предощущения рая и покаяние будет разрушительным... Люди видят нашу показную нерастворенную скорбь, и потому обходят наши храмы стороной. Мы в меньшинстве потому, что люди не хотят перенимать наши лица и наши глаза. Чтобы не отпугивать чужих людей и своих детей, нужно прежде всего восстановить нормальную православную жизнь. Такую жизнь, чтобы все остальные нам просто завидовали: «Ну почему они такие радостные?» Я проповедую церковную контрреволюцию — возврат к Серафимову Православию, к Православию радости. Нужна Серафимова Контр-революция. Нам нужно восстановление право-славия. И в семьях и в школах звучит один и тот же вопрос: как сделать, чтобы сын или дочь пришли в храм? А ответ очевиден: верьте так, живите сами так, чтобы ваши родные неверы вам завидовали. Чтобы на вашем примере видели, что вера — это крылья, повод для полета, а не горб за спиной, который давит к земле. — 89 —
|