|
Корр.: Вы упомянули чудеса, но ведь большинство современных рационалистов вообще считают, что все это “бабушкины сказки”... О.А.: Честно говоря, я уже давно забыл, как выглядят “современные рационалисты”. Мне встречаются современные антихристиане, современные светски мыслящие люди, но рационализмом там как правило почти не пахнет. Это видно хотя бы из того, что с тем же пафосом, с которым эти якобы рационалисты будут придираться к каждой запятой в библейских текстах, – с тем же самым пафосом, только поменяв знак его, они будут принимать самые странные рассказы о чудесах, которые происходят за рамками Церкви. Речь об оккультизме, экстрасенсорике и прочем. Поэтому, увы, простым рационализмом в наше время люди совершенно не страдают. Я как раз убежден, что современному мировоззрению не хватает рационализма. Корр.: И это в конечном итоге служит на руку грядущему антихристу? О.А.: Конечно. Власть над душами, т. е., собственно, власть религиозная, – это будет власть синкретическая, которая попытается создать некий суррогат реальных исторических религий через их замену “пустышками”. Некоторые внешние формы останутся, но придет совершенно другое содержание. Вообще, если человек ищет общий знаменатель разных философских систем, то в результате получит ноль. Попробуйте взять, например, греческую античную философию и найти в ней хотя бы одну идею, с которой соглашались бы все греческие философы. Так вот, гарантирую Вам, что такой идеи просто нет. То же самое и в индийской философии. Только издалека кажется, что индийская философия есть нечто целостное. Ничего подобного. Это тоже двухтысячелетняя история споров, свар, бесконечных дискуссий, своей схоластики, бесконечного дробления и т.д. Поэтому, если мы еще и все вместе объединим, добавим европейскую философию, христианскую философию, китайскую и попробуем выжать оттуда нечто общее, – у нас ничего путного не получится! То же самое можно сказать и о религиях: в них нельзя найти всеобщее содержание. Впрочем, если попытаться, то оно будет пустое, совершенно неинтересное, искусственное. Но вот когда у кого-то есть стремление к тому, чтобы под благовидным поводом избавиться от религий, тогда это может сработать. Дело в том, что каждый человек ощущает, что религия несет в себе еще и какую-то угрозу для него, что это императив, требование обновления жизни, требование служения. Далеко не каждому этого хочется. Но и сказать об этом честно и прямо – тоже не все могут. У Иосифа Бродского есть замечательная строчка: “Неверье – слепота, но чаще свинство”. Я могу с этим совершенно согласиться. На моей памяти лишь один раз юноша честно признался в причине своего удаления от Церкви. Когда мы с этим молодым человеком на философском уровне все более-менее выяснили, он заявил: “Нет, я все равно креститься не буду, так как мне тогда придется с женщинами расстаться, поэтому не хочу” (надо заметить, что затем, уже закончив институт, он женился и пришел-таки в Церковь). А в основном люди думают, что в Церковь не пускает именно голова, а совсем не другое место. И поэтому считают, что лучше некую вошь в голове завести, которая объясняла бы, почему они в Церковь не идут, почему с Евангелием не соглашаются. И натаскивают в свою голову всякий мусор: “Я бы пошел, принял бы вашего Бога, да вошь сказала, что нельзя”. — 298 —
|