Христианство и модернизм

С другой стороны, тонкая и хрупкая граница отделяет это чувство от национального эгоцентризма – превозношения своим только потому, что оно свое – от такого же, в сущности, нищенского провинциализма. Поэтому национальное чувство является мечом, которым можно защищать исторические права и достоинства своего этноса, и мечом, которым можно поразить свое собственное сердце, иссушив в нем любовь к другим народам, забыв, что каждая нация является только лишь частицей единой человеческой семьи.

Когда-то человечество находилось в теснейшем единении с ангельским миром. После грехопадения праотцев – этой катастрофы, совершившейся на заре истории, – люди стали пришельцами на земле.

Грех представляет собой центробежную силу, он не может объединять, а только разделяет. Еще до потопа определились два рода: Сифа и Каина. Родовое начало, по-видимому, было сильнее личного, поэтому один народ стал носителем добра, а другой – зла. Зло в то время не имело той духовной преграды, которую мы называем благодатью. Добро должно было охранять себя даже физически, мы бы сказали, в материальных формах. Поэтому смешение этих родов явилось новым падением. Не было благодати, как объединяющей силы, поэтому зло, как духовный потоп, еще до всемирного потопа покрыло всю землю. Как бы маленьким островком в этом океане оставалось семейство Ноя, но и оно не было свободно от ига зла и греха. Трое сыновей Ноя стали основателями трех человеческих рас. Исторические судьбы этих рас во многом определило благословение Ноя, которое он дал своим сыновьям. Но язык был один, поэтому наций как таковых еще не существовало. До грехопадения человек имел центр своего бытия в Боге. Он чувствовал постоянную зависимость от Бога, как струя от источника или луч от светила. После грехопадения человек потерял этот духовный центр и психологически он сам стал центром своего бытия.

В Вавилоне же происходит новый этап грехопадения: человечество захвачено демоническим полем уже не личной, а коллективной гордыни. В этой гордыне оно черпает свои силы, пытается воздвигнуть башню человеческой цивилизации, которая достигла бы небес и сделала людей богами. Здесь над человечеством нависла еще более страшная, чем во времена Ноя, опасность – уподобления демоническим существам, вступления в своего рода единство с сатанинским миром.

И вот Господь разрушает это иллюзорное единство зла. Человечество теряет единый язык, внутренний логос перестает действовать, переходит в летальное состояние, и люди больше не понимают друг друга. Здесь возникают многочисленные так называемые «профористические» – внешние языки, языки звуков и знаков, языки символов. Вместе с этим перерождается само мышление человека, оно становится более поверхностным и внешним, оно уже не проникает в истинную суть предметов и явлений, а, образно говоря, лишь скользит по их «коже». Но в данном случае то, что называется в Библии рассеянием народов, было великим благом для человечества, оно спасло его от совершенного уподобления демонам и помешало сделать землю адом, где царит единый язык зла.