Христианство и модернизм

Преподобный Иоанн послал монахов в дебри и ущелья, чтобы отыскать его – своего духовного брата – прячущегося в скалах, будто серна. Преподобный Гавриил, узнав, что его ищет Иверский игумен, тотчас явился в монастырь. Помолившись Божией Матери, он вступил на волны моря, как Петр на воды Галилейского озера, и пошел к иконе, точно по вымощенному гранитом пути. Поднял икону и понес ее на берег. Трепеща и ужасаясь, Гавриил держал в своих руках чудотворный образ Богоматери, а благодать иконы невидимо держала его над бездной вод. Радостно приняли монахи образ – как Саму Пресвятую Богородицу, вступившую на землю Афона.

Икону поместили в монастырской часовне и оставили там – пока приготовят для нее место в соборе, где она должна была восседать, как царица Афона на троне. Затем икону перенесли в собор и поставили в алтаре. Но воля Девы Марии была иной – образ Ее на следующее утро оказался висящим над вратами обители. Снова внесли ее в храм, но и в последующие ночи повторилось то же чудо. Вразумленные Самой Царицей Небесной иноки более не противились Ее изволению. Икону оставили там, где это было угодно Божией Матери. Есть предание, что пока она находится в Иверском монастыре, Афон будет изливать чистый свет Православия, и силы ада не одолеют его. Но придет время, и икона исчезнет так же таинственно, как и пришла. Тогда монахи спешно должны покинуть Святую Гору, как христиане в одну ночь покинули Иерусалим, когда войска Тита готовились к новой осаде. На Афоне прежде был обычай: каждую неделю посланцы из всех монастырей приходили к воротам Иверской обители, чтобы узнать, стоит ли икона на своем прежнем месте; кланялись ей как Игумении Святой Горы и возвращались в свои монастыри с радостной вестью, что Божия Матерь не покинула Афон, что дух Православия Святой Горы светел и чист, как огни лампад, что ереси и лжеучения не могут поколебать Афон, как бури – его скал.

Преподобный Евфимий был сыном преподобного Иоанна и стал сыном своему отцу и по духу, когда принял монашество. После смерти Иоанна Евфимий получил вместо княжеского наследства – Иверский монастырь и великое звание – сан игумена. Как сын умножает сокровища родителей, так он расширил и украсил Иверскую обитель. Евфимий был примером для монахов. Он не пропускал ни одного храмового богослужения и стоял на игуменском место неподвижно, как зажженная свеча. Евфимий с юности до смерти носил на теле железную рубаху, как воин – кольчугу в бою. Божия Матерь, явившись ему в видении, повелела перевести Священное Писание на грузинский язык и коснулась жезлом его уст. С тех пор уста Евфимия стали златоструйным источником, точно родник, напоили всю грузинскую землю небесным вином. После службы, когда монахи расходились по кельям и монастырь погружался в сон, окно башни, где жил Евфимий, светилось, как звезда над Иверской обителью: игумен, склонясь над столом, переводил Писание и творения святых Отцов на грузинский язык. Он чувствовал каждое слово Библии, как живое существо, видел его в многомерных духовных измерениях, созерцая цвета и блеск его кристаллов и граней; свет Священного Писания он зажег, как неугасимый огонь в лампаде грузинского языка.