|
«Кто неизменно сохраняет сие в уме своем, тот никогда не подвигнется сердцем на недолжное, когда его учат, вразумляют и обличают. Ибо впадающий при сем в пагубный грех прекословия и неверия духовному отцу своему и учителю, еще живой бедственно низводится во глубину ада и становится жилищем сатаны и всего его нечистого воинства, как непокорливый сын погибели» (Там же, ст. 42). Схимонах Зосима Верховский: «Хотящий без откровения своих помыслов жить, много борим бывает, и рождаются в нем разновидные страсти. Враг, ведая, как пагубна скрытность, зельно борет и нудит подвижника, да живет без откровения; сложився же с таковым вражиим всеянием, заблуждается душою и мнит право и безгрешно жити при наставнике, сице неистинствуя и утаивая, и того ради не ощущает покоя и утешения в душе своей, ибо без веры и любви живет при своем отце; отчего побеждается роптанием, и презорством, и осуждением и негодованием, и немирствием; и сии недуги душевные, усилясь скрытностью, делают жизнь при отце несносною и доводят до того, что таковой оставляет и братство и, увлеченный своею волею и своим мудрованием, заблуждает от правого пути святыми отцами преданного» (Поучения схимонаха Зосимы Верховского, гл. 2, об откровении). Приведем в заключение пример того, как опасно делать что-либо без благословения старца, как трудно бороться одному с злым навыком и как спасительно открывать духовному отцу свои грехи. Авва Моисей рассказывает, что авва Серапион передавал ему о себе следующее: «Когда я был молод, сидел вместе с аввою Феоною за трапезою: встав однажды от трапезы, по действу диавола похитил я одну долю хлеба и съел ее тайно от аввы моего; и как я продолжал это делать несколько времени, то преобладаемый уже страстью, не мог преодолеть себя; только одна совесть меня осуждала, а сказать старцу я стыдился. Случилось же, по устроению человеколюбивого Бога, прийти некоторым людям к старцу: ради душевной пользы они спрашивали его о своих помышлениях. Старец сказал им: «Ничто столько не причиняет вреда монахам и радости демонам, как утаение помыслов от отцов духовных». Он говорил им также о воздержании. Во время этой беседы — я размыслил, что Бог открыл обо мне старцу и, сокрушаясь о грехе, начал плакать; потом выбросил хлеб из пазухи своей, который по злому обычаю похищал, и повергшись сам на пол, просил прощения за прошедшее и молитвы об утверждении в будущем. Тогда старец ответил мне: «Чадо! Когда еще молчал я, твоя исповедь освободила тебя от плена сего, и ты, произнося осуждение на самого себя, убил демона, уязвлявшего тебя укрывательством; хотя доселе ты и допускал его управлять собою, не противясь ему и не обличая его, но теперь более не будет он иметь в тебе места, будучи изгнан из твоего сердца». Еще не докончил старец слов своих, как вдруг нечистая сила представилась как огненное пламя, выходящее из моей пазухи, и наполнила храмину смрадом, так что присутствовавшие думали, что сожжено множество серы; тогда старец сказал: «Познай слово мое: через бывшее знамение Господь явил свидетельство твоего освобождения» (Древн. патерик, гл. 3). — 176 —
|