Бог не хочет страдания людей

Как отмечает этот текст, добровольное принятие Воплощенным Словом естественных страстей, в частности страданий, и Его смерти [203], Им не заслуженных, оказывают спаситель-

76

ное действие на начало человеческой жизни: они позволяют человеческой природе впредь избежать закона продолжения рода через наслаждение и получить доступ к другому принципу продолжения рода, более не плотскому, но духовному [204]. Но оно также влияет и на ее конец: незаслуженная смерть Христа означает осуждение и смерть смерти [205].

Эта смерть оказывает также спасительное влияние на «среду» человека, потому что она означает разрушение страстности и ее власти приводить человека к греху: «…добровольно облачившись в осужденное на страдание [наше] естество и само это осуждение сделав оружием для уничтожения греха, а вслед за ним и смерти, то есть наслаждения и возникшей вследствие него муки, — в этом была сила греха и смерти, тирания соответствующего наслаждению греха и владычество соответствующей муке смерти. Ибо очевидно, что сила наслаждения и муки содержится в страстности естества» [206].

Поведение Иисуса Христа в страдании

Новый способ прихода Христа в существование позволил Ему в принципе получить власть над страстностью, тлением и смертью и освободить человеческую природу от их власти прежде, чем освободить ее от них самих.

Но это освобождение совершилось на деле, когда Христос столкнулся со страстями, тленностью и смертью.

Преп. Максим объясняет, как Бог Слово, восприняв на Себя страстность падшей человеческой природы, но без влечения к удовольствию, и без отвращения от скорби, и без удобопреклонности ко греху, использовал ее как ловушку, чтобы победить бесовские силы и освободить человеческую природу от власти,

77

которую они имели над ней через посредство этой страстности. Смотря на Христа в Его человечестве, считая страстность естественной для тела, веря, «будто и Господь, как простой человек, с принудительной необходимостью навлек на себя закон естества, а не движется самоопределением воли, напали на него, надеясь убедить и внедрить в Его воображение посредством страстей естественных страсти неестественные» [207]. Но, обращаясь к злым силам по поводу наших собственных искушений, Он «позволил им поиграть своими кознями»: «совлек их с Себя и изверг из естества, Сам оставшись недоступным и недосягаемым для них, конечно, нам, а не Себе приписывая победу» [208].