|
- А у нас очень много таких названий, - ответили ему. – Завидное, Богословка... - Как же, как же, - с улыбкой кивал Сидорин, - знаем... - Шарик, Выша, Желанное... - Вот, оно! – обрадовался Асинкрит. – Желанное. Люда говорила, что там даже краеведческий музей есть. - И какой музей! – И женщины стали с гордостью рассказывать о создателях музея Николае Ивановиче Панине и Николае Терентьевиче Кошелеве, которые... - Простите, - перебил своих собеседниц Сидорин, - их обоих Николаями зовут? - Ну да. Первый – директор музея, второй – учитель биологии. И Асинкриту почему-то очень сильно захотелось поехать в Желанное. *** И опять у него ничего не получилось. Желанное, поманив, вновь осталось где-то вдали, как потерянный Рай. Жизнь шла своим чередом, события, значимые и не очень сменяли друг друга. Близкие и друзья Сидорина словно соревновались в том, кто кого больше удивит. Сначала Лиза родила двойню – Коленьку и Анечку, затем Люба объявила о своем выборе – она решила навсегда остаться в монастыре. А Глазуновы усыновили двухлетнего мальчика, которого звали Федор. Когда малыши смогли более или менее спокойно переносить тяготы путешествия, Асинкрит, не взирая на протесты Лизы, повез свое семейство в Желанное. День выдался ласковым и солнечным. Под ногами хлюпала весенняя грязь. Широко раскинувшаяся деревня словно вымерла. Замок висел и на двери музея. - Сейчас посевная, наверное, в поле все, - предположила Лиза. Ей хотелось поддержать Асинкрита, хмуро оглядывавшего бревенчатое здание музея. - Смотрите, идет кто-то, - воскликнула маленькая Лиза. И действительно, из соседнего дома, опираясь на палку, медленно ступая, вышла пожилая женщина. - Здравствуйте, бабушка! – хором поздоровались Сидорины. - Здравствуйте, милые. Видать, туристы? - Что-то вроде этого, - ответил за всех Асинкрит. – Как-то пусто у вас. - Так ведь в лесу все. - Где? - В лесу, милые. К Прощальному дубу пошли. Школьники с учителями, музейные, старушки – все пошли. Мне вот не дойти с ногами моими... Вы что, ничего не слышали о Прощальном дубе? И Матрена Степановна, так звали женщину, рассказала о том, что с незапамятных времен рос в окрестностях Желанного дуб. Сколько было ему лет – не знал никто. Как не знали, когда появился этот обычай – провожая молодых парней в армию или мужчин на войну, люди шли со своими близкими за пять километров от села к дубу. Сколько бабьих слез слышал дуб, от которого уходили желанновские и завидновские мужчины на крымскую, первую германскую, гражданскую, финскую, Отечественную... Только до дуба доходили провожающие, а потом долго стояли, глядя вслед уходящим, многим из которых так и не судил Господь вернуться обратно. Так и стал дуб Прощальным. — 263 —
|