Иисус Христос в жизни

Свящ. В. Синельников1. С. 61.

Те самые иудеи, которые боятся, войдя в преторию, где по их требованию будет осужден на смерть Невинный, заявляют, что им запрещено убивать. Они предадут Иисуса распятию, но не произнесут при этом смертного приговора. Лицемерие, которое так яростно обличал Христос в течение трех лет, проявляется теперь во всей своей гнусности.

Ф. Мориак. С. 213.

И, взглянув на собрание, он [Пилат] увидел иудеев плачущих и сказал: не весь народ хочет Его смерти. И старейшины (иудейские) сказали Пилату: мы пришли со всем народом за Его смертью.

Евангелие от Никодима.

Апокриф (4).

«Казни Его требуют не все; иные плачут», — скажет Пилат в «Евангелии от Никодима». Этого, конечно, не мог он сказать. Но это могло быть, если бы не могло, — надо бы поставить крест на человечестве: незачем было бы Сыну человеческому умирать и воскресать.

Д. Мережковский. С. 567.

Юридическая сноровка, судейский инстинкт, знакомство с человеческой природой, которые предоставляли ему возможность постигать до некоторой степени характеры людей, доказывали, что Иисус был не только совершенно невинен, но бесконечно благороднее и лучше его бешеных пустосвятов-обвинителей.

Ф. Фаррар2. С. 417.

«А что есть истина?» — помним мы — спросил Пилат, для которого, как язычника и судьи, это слово было странно и смешно, потому что он не знал никакой другой высшей истины, кроме юридической и логической, и то — искаженной среди развращенного мира, — вышел к первосвященникам, старейшинам и народу и объявил: «Я никакой вины не нахожу в Этом Человеке».

Путь Христов. С. 330.

Если бы Пилат обладал большим нравственным и гражданским мужеством, то, в сущности, этим и должно бы закончиться все дело. На основании римского закона Узник признан невиновным, и представитель этого закона признал обвинение Его в оскорблении величества своим политическим самозванством — недоказанным. Значит, оставалось решить дело лишь по иудейскому закону: а так как сила этого закона была ограничена и по нему нельзя было казнить человека смертью, то Пилат, говоря иудеям: «возьмите Его вы и распните!» — сделал лишь опять колкий намек на то, что они не имеют права распоряжаться жизнью людей. Оставалось закрыть собрание и разогнать сборище. Но у Пилата не хватило на это решимости, и он своей нерешительностью погубил все дело.

А. Лопухин. С. 57–58.

А архиереи не собирались брать назад свои требования. Снова посыпались обвинения, приводились новые улики. Они кричали, что Иисус «возбуждает народ, уча по всей Иудее, начав с Галилеи». «Этот человек из Галилеи?» — спросил Пилат. У него возникла мысль, если не избавиться от процесса, то хотя бы подтвердить свое мнение у компетентного лица, лучше знающего местные обычаи. Он приказал отвести Иисуса в Хасмонейский дворец, куда на время Пасхи прибыл тетрарх Галилеи (Ирод Антипа).