|
Пять процентов. Возможно ли такое? Да. Не просто возможно, но так оно и есть. Как вам нравится подобное свидетельство несостоятельности религий и теологий? Это чудовищное пренебрежение к собственному потомству возможно только в обществе, где люди считают себя отделенными от Бога и друг от друга и уверены, что у них нет друг с другом ничего общего. И именно этому учат наши религии. Лишь такая культурная история, как у нас, может оправдывать мироустройство, где доход двухсот двадцати пяти богатейших людей Земли равняется совокупному доходу трех миллиардов беднейших людей. Возможно, вы не совсем поняли, что означают эти цифры, поэтому позвольте повторить. Мы построили мир, где доход двухсот двадцати пяти богатейших людей Земли равняется совокупному доходу трех миллиардов беднейших людей. Три миллиарда. Это половина населения планеты. Самое грустное не в том, что такая ситуация существует, а в том, что многие люди считают ее нормальной. Ты говоришь им, что доход двухсот двадцати пяти богатейших людей равняется совокупному доходу трех миллиардов беднейших людей, а они отвечают: «Угу. Хорошо. А в чем проблема?» Хотите знать, почему в современном мире так много беспорядков и насилия? Откройте глаза. Возможно, вы уже открыли их. Возможно, вы все это знаете. Возможно, лично вы уже поняли, что происходит. Однако для того, чтобы изменить ситуацию, необходимо, чтобы как можно больше людей поняли, в чем состоит наша проблема, и захотели что-то предпринять. Если бы только люди открыли глаза и посмотрели, что творится вокруг! Если бы больше людей захотели построить мир, основанный на осознании нашего единства. Если бы наши теологии помогли нам в этом. Но на самом деле теологии только мешают людям осознать единство всего живого и учат о разделении. Именно мысль о разделении людей создает почву для существования всех этих прискорбных обстоятельств. Если бы теология принадлежала к числу точных наук — как физика или, скажем, биология, — информация, которой она оперирует, уже давно была бы признана неудовлетворительной, поскольку за тысячи лет она не позволила достигнуть никаких положительных результатов. По меньшей мере, эта информация была бы поставлена под вопрос. Хватит ли у человечества смелости поставить под вопрос свои привычные представления о жизни и Боге? Хватит ли у людей смелости, чтобы просто спросить себя «что, если»? Что, если некоторые очень важные знания людей о Боге просто не верны? Это что-то меняет? Сколько еще придется вытерпеть людям, прежде чем они станут искать причину, почему мир такой, какой он есть? И многие ли из тех, кто говорит, что вера в Бога может быть лекарством от болезней мира, способны понять, что ошибочная вера может оказаться причиной этих болезней? — 29 —
|