|
Что ж, эта дружба началась очень быстро. И бедняк никогда не обижал богача, и никогда не смотрел на его одежду со словами: «Я недостаточно хорошо выгляжу; мне нужно что-то купить, чтобы, знаете ли, соответствовать». Видите ли, он никогда не изменял свой внешний вид, а богач никогда не менял свой, потому что это было не важно. Здесь не оказывало своего влияния, скажем так, общественное сознание. Не было необходимости подниматься выше или опускаться ниже, чтобы дать другому почувствовать себя комфортно; они сразу же почувствовали себя легко друг с другом. Позже он наконец набрался храбрости, чтобы пригласить бедняка на обед в свой дом. Бедняк, бесконечно мудрый, съежился, войдя в дом, — съежился. О, конечно, в нем не вызвала возмущения красота и архитектура дома. Он посчитал его весьма изящным, действительно весьма изящным. Он не завидовал и не желал его; он просто съежился при виде столь изящного сооружения со столь холодным сердцем. И представьте, все, что он мог делать во время ужина, — который теперь называется обедом, — это через силу запихивать в себя закуски, потому что запахом своим они слегка напоминали сырых раков. Нет, сэр, это было не для него. И тогда ему подали еще эти черные, напоминающие бусины маленькие шарики, которые по запаху немного напоминали икру, с очень изящной серебряной ложечкой — богато украшенной, тяжелой, настоящей, — лежавшей на вафельной салфетке. Такой была ежедневная пища того человека. И обед, хотя и был сервирован кружевными салфетками, на столе стояли соусы и сливки... Как оказалось, то, что предположительно должно было быть ветчиной, не имело с ней - ничего общего... Он был на этом обеде чужим. Что ж, это все, что он мог делать. И конечно, хозяйка дома, с ее бездушными глазами, ее глупым молчанием, смотрела на него с надменным выражением лица — надменным. И хотя они ожидали, что к обеду придет больше гостей, никто не появился. Так бедняк понял причину недомогания своего очень богатого друга. Что ж, немного позже он также нашел хорошую женщину, что стало большим позором для семьи и спровоцировало скандал по поводу семейного состояния, банка, палаты, где встречаются коммерсанты и все те благодетели человечества из общества, общественные работники, проводящие те кампании во благо общества. Повсюду разразился скандал, но он оставил девицу, прошел темную ночь своей души. Она, конечно же, никогда его не простила. Дети глубоко ненавидели его и считали часы до его смерти, и одно было наверняка: если он оставит все свои богатства им, они будут очень похожи на своего отца, потому что все повторяется. — 155 —
|