|
произношением Тетраграмматона. Итак, в иудеохри- стианской традиции Яхве и Иегова — это просто два варианта одного имени. В истории же Рамты Иегова и Яхве — это имена двух отличных существ, конфликтовавших друг с другом и имевших прямое отношение к ходу эволюции челове- ческой цивилизации. Иегова в терминологии Рамты понимается как Бог народа Израиля, Бог Авраама, Исаака и Иакова, Бог Моисея и Бог царей и пророков Израиля. Тот же Бог, которого Рамта называет Яхве (точнее, Йехве), трактуется им как существо, ответственное за работу Творения. Человек, о человек, как нежен был Бог, создавая человека, потому что нежна была его любовь к нему! И когда образ был помещен на землю, безмолвный в своем небытии, человек обрел жизнь от дыхания Бога. Это был час, как вы бы это назвали, когда первая мечта о человеке была воплощена. Он был сотворен существами, называемыми Ишум и Яхве. И эти две сущности вместе, друг с другом, более всего желали стать частью создаваемой ими формы, и даже форм, как это было в то время. Исход, 3:14. Яхве создал своего человека, и остальные Боги начали создавать своих. И те, кто в тот час своей эволюции были заняты созерцанием, что называется, истоков, те Боги, кто размышлял о началах, решили эволюционировать, став этим удивительным творением Яхве и Ишума. И вот они собрались вместе, и каждый отделил от себя свою часть*. В самих священных еврейских текстах имеется явное указание на то, что, те отрывки, в которых, как традиционно полагают, упоминается единственный, абсолютный Бог, в действительности являют собой излишнее упрощение изначальных источников. Сама Книга Творения не является в полной мере оригинальным изобретением иудаизма. Она содержит явные параллели с гораздо более древними традициями — в частности, с шумерской литературой**. Библия использует несколько различных имен Бога, которые не являются просто прилагательными или описательными терминами, относящимися к Высшему Существу: например, Эл, Элохим, Элоа, Йхвх и Адонай, а также загадочные термины ануннаки и нефалим. Это разнообразие имен Бога и божественности является указанием на ассимиляцию разных иностранных традиций, встречаемую в Библии. Образ Высшего Существа, Бога, в еврейских текстах заключает в себе противоречивый парадокс, связанный с природой Бога, который ставил в тупик теологов на протяжении всей истории. Этот конфликт идей по- родил плодородную почву для расхождений во взгля- дах между теми, кого называют ортодоксами, и ерети- ками. Одна из самых первых интерпретаций Библии, которую ранние христиане признали ересью, — так называемое маркионитство. Основатель этого учения Маркион Синопский (ок. 85—165 гг. н. э.) ясно видел различия между гневным Богом Израиля и любящим Богом, которого проповедовал Иисус Христос. И он не [рассматривал их как одно и то же существо. Бог-Творец описывается в Библии как абсолютное добро и источник всего бытия, и все же он также изображается как своенравный, импульсивный, ревностный, кровожадный, нетерпимый, склонный к геноциду и психозу Бог. — 106 —
|