|
Через несколько месяцев умер и дедушка. Иногда мне кажется, что он просто не вынес разлуки. Некоторых детей это могло бы привести в полное отчаяние, но, опять-таки, не Энтони. Та безграничная любовь, которой были полны первые годы его жизни, должно быть, научила мальчика чувствовать себя очень уверенно в этом мире, и он достойно прошел через этот трудный период в своей судьбе. Его вера в мир была сразу же вознаграждена: нам сообщили, что его готовы усыновить дядя и тетя, — несмотря на то, что в самом начале своей совместной жизни они приняли решение не иметь детей. Поскольку я во всей этой истории принимала самое непосредственное участие, мне выпала честь отвезти Энтони в его новую семью. Я чувствовала, что сопровождаю мудрую зрелую душу, которая станет достойным учителем для своих новых опекунов. Учил Энтони и меня. Его вопросы и страхи вскрывали мои собственные вопросы и страхи, и вместе нам было легче обрести душевный покой, нарушенный трагическими событиями последних месяцев. Нам предстояло сделать пересадку в Дэнвере, но наш самолет опоздал, и мы вполне оценили «удовольствие» от пробежки от одного терминала к другому, — конечно же, они оказались в разных концах аэровокзала. Одной рукой я держала за руку Энтони, в другой у меня были сумки с вещами мальчика. Мы во всю прыть мчались по коридору, и я кричала работникам пассажирского контроля: — Позвоните на борт, пожалуйста, попросите их задержать рейс! Контролеры смотрели на меня как на сумасшедшую, и, конечно же, рейс никто откладывать не стал. Энтони посмотрел мне в лицо (должна признать, оно тогда было далеко не похоже на ангельский лик) и сказал: — Что, Маргарет, трудный у нас выдался денек? Беготня? — Да! — сказала я раздосадовано. — Ты совершенно прав. Именно беготня! Мы примчались к терминалу как раз вовремя, чтобы увидеть, как выруливает наш самолет. (Знаете, что это такое — правда, весело?) Затем направились к билетной кассе и выяснили, что следующий рейс будет через пять — повторяю, пять — часов. В голове моей промелькнула мысль (а в тот момент я была явно далека от своего Священного Я)... «И мне придется провести пять часов в аэропорту с шестилетним ребенком? Боже, Ты что, шутишь?» Я могла только вообразить себе, насколько «интересными» будут эти пять часов. И тут начался урок о том, что Все Священно. Кассир спросил: — Может быть, талоны на обед скрасят ваше ожидание? Энтони охотно потянулся за талонами, полагая, что на его долю выпала огромная удача — считай, счастливый лотерейный билет! И вот мы сидели в кафе и поедали наш «выигрыш», причем я кипела от злости, а мальчишка так и лучился счастьем. Трапеза заняла целых полчаса. — 81 —
|