Владыки и их обители

Мы не часто говорим об искусстве в наших беседах, поскольку существу­ют многие неотложные нужды — насущные нужды, решение которых необхо­димо для победы Сен-Жермена. В этот час я приношу свой компонент любви в качестве подношения Христу-Младенцу, тому возлюбленному, которого я так стремился изобразить и сделал это, насколько смог, в эфирной октаве».358

Владыка Павел также высказывался о собственных произведениях, кото­рые он создал, воплотившись как Паоло Веронезе: «Я говорю сейчас с вами из-за некоторых картин, созданных мною. Бывали времена, когда я чувство­вал побуждение изобразить на холсте какой-нибудь чудесный предмет, кото­рым могло гордиться человечество. Но я почему-то оказывался в унылом состоянии, в котором, как я обнаруживал, начав писать, отсутствовала искра вдохновения. Я понимал, что не могу призвать его. И чем упорнее я пытался, тем тяжелее становилось решить, что именно мне рисовать, потому что я не хотел рисовать что-то банальное. Это должно было быть нечто волнующее и великолепное. Вот почему я так хорошо понимаю сердца людей, которые, оказавшись на перекрестке жизни, кажущемся особенно трудным, в недоу­мении останавливаются, не понимая, каким путем идти.

Возлюбленные, в такие времена, поняв, что зашел в тупик, я переставал сопротивляться обстоятельствам и делал это не с чувством безразличия, отчужденности или отчаяния, а осознавая, что Бог выбирает странные спосо­бы, таинственно и удивительно исполняя Свою волю. Я решал остановиться,
перестать бороться и пребывать в Его сострадательном сознании, зная, что с течением времени я найду ответ на мучающий меня вопрос.

И тогда огромные волны покоя накрывали меня. А с приходом состоя­ния тишины и покоя восстанавливалась связь между мной и теми искусны­ми божественными существами, которые вдыхали в мои полотна саму эс­сенцию своей жизни. Мои ангельские друзья света, посланники надежды, направлявшие мою руку в работе, могли выразить тогда (управляя находя­щимися в спокойном состоянии мышцами) то, что они никогда не могли бы сделать, когда напряжение овладевало моим смертным телом.

Поэтому я побуждаю всех учеников осознать, что есть время, когда нуж­но напрячься, и время, когда необходимо расслабиться; есть время для мо­литвы и время для ожидания; есть время проявлять религиозное рвение и время отдохнуть в Божьей любви.

Я бы хотел напомнить всем, присутствующим здесь, что после того, как вы излили Богу всю любовь, на какую способна ваша душа, наступает вре­мя, когда нужно в ожидании остановиться, чтобы получить ответную лю­бовь Бога. Вы будто чувствуете себя опустошенными, ибо отдали все, что могли; а затем все это возвращается к вам, заряженное Его любовью. Лю­бовь Бога накатывает могучими волнами, несясь на вас, подобно морю, бь­ющемуся о скалы бытия. И пена увлекает ваше сознание, когда, рассыпа­ясь, создает бесчисленные узоры неописуемой красоты»,359