|
Итак, чувство жалости основано на сострадании, на сопереживании, но в нем необходимо возникает или присутствует момент желания помочь страдающему. Оно не есть полное слияние со страдающим только в том отношении, что эмоциональное возбуждение (желание помочь) не имеется в переживаниях страдающего. Путь приобретения жалости есть анализ чужого Я, сущность которого коренится в субстанциональном единстве совершенствующихся атманов. Кроме того, человек, будучи уверенным в том, что любое живое существо когда-либо было его матерью, и абстрагируясь во времени, рационально сознает и эмоционально чувствует, что он имеет перед собою ту же мать. Эти мысли все больше и больше возбуждают эмоцию жалости, которая, в конце концов, охватывает всю сущность его сознательного бытия. Она побеждает все виды несовершенного нисваниса и устанавливает над личностью непоколебимую власть. Тогда индивид приобретает полное единочувствие сострадающим, где теряется собственное Я и возникает всеобщее трансцендентное Я, как всегда, сияет и возвышается над индивидуальностью. Это есть первый этап субстанционального слияния индивидуумов, что является основой истинного совершенства. Как мы видели в учении о зависимом происхождении, индивидуальность как основа эгоизма возникает от несовершенства, совершенствуясь (теряя эгоизм), исчезает индивидуальность. {Продолжение следует.) Наташенька! Моя дорогая, почему ты перестала писать мне письма, что это значит? Я беспокоюсь, напиши. С устройством на работу (в Ленинграде) задерживают бюрократические формальности, почти каждый день хожу в Московский институт востоковедения АН, там говорят: «Подождите еще несколько дней». Нервничаю — плохо сплю плюс к этому — нет писем от тебя. Болит сердце и на душе тревога. Вот мое состояние на сегодня. Там, где ты с Амуром — два экземпляра, один пошли подруге в Польшу, она, наверно, тоже хорошая, поскольку она — твоя подруга. В П. спрашивает меня: «Почему Амурчик грозит пальцем Наташе?» Я ответил, что не знаю. Пока, целую тебя, моя милая, моя дорогая Наташенька. Жду письмо. Твой вовеки Биди. 48 15 марта 1957 г. Москва Милая моя Наташенька! Роман Фейхтвангера «Die Brueder Lautensack» кончается тем, что нацисты предательски убивают Оскара только потому, что он интуитивно проник в преступные намерения Гитлера и других главарей национал-социалистской партии о поджоге Рейхстага. Я хочу тебе выписать один из опытов Оскара над его партийным другом Proell. Оскар погрузился в своеобразное самадхи. «Oskar schaute ihn an, immer nur an, und von seinem Aug von seiner Hand ging es was sonderbar Erregendes hinueber zu Proell. Es zwang einen, zog einen. Zog an und stiess ab. Es schlaeferte einen ein und rnachte einen doch wacher, heller. Er war suesslich widerwaertig, man wehrte sich dagegen und sehnte sich doch, dass es staerker werde, siche, immer staerker. Oskar Hand hielt die des andern nur ganz leise, doch seine Ruegen liessen in nicht los, klaemmerten sich an ihn, sogen sich an ihn fest. Oskar wartete. Und siche, jetzt naeherte es sich, siche, jetzt war es da. Oskar verspuerte jenes kleine, feine Reissen, die Dinge um ihn versanken. Sein Gesicht wurde leer, der Kiefer fiel ein wenig herunter. Er liess die Hand des andern fahren. Fuehlte sich aus sich selber herausgehoben. „Sah"».[143] — 157 —
|