|
В отношении дебатов Самье, независимо от того, кто действительно стал победителем, наиболее важным является то, что они показывают нам диалог между общепринятой монашеской точкой зрения и точкой зрения йогинов, которая начинала появляться в Тибете в это время. Каждая из этих точек зрения представляет свое понимание того, как лучше всего следовать традиции Шакьямуни. И каждая имеет свой взгляд на то, как это сделать, и свои силы для этого. Общепринятый подход Камалашилы описывает путь, совместимый с организованной монашеской жизнью, путь, который с готовностью поддерживается теми, кто имеет полномочия (в раннем распространении — знатью), путь, обеспечивающий относительно безопасный, устойчивый и надежный, если проводить его постепенно, метод обучения. Подход Хуа-шаня, напротив, придает особое значение медитации и реализации пробужденного состояния в этой, текущей, жизни. Работая в тандеме друг с другом, эти два подхода создали тибетскую традицию, имеющую глубину реального знания, а также широту и долговечность организованной религии. В самом прямом смысле дебаты Самье и сегодня все еще происходят в тибетском буддизме. Приверженцы школы Гелук и те, кто представляет строгий организованный монашеский подход, обвиняют других, особенно принадлежащих к ордену Ньингма, «в продолжении ошибочных доктрин китайской стороны»10. Школа Ньингма, со своей стороны, считает, что китайская сторона лидирует в необходимой перспективе практики будда-дхармы, а один ранний текст даже называет Хуа-шаня патриархом Ньингмы11. С точки зрения Ньингмы без акцента на реализации в этой, текущей, жизни буддизм произведет просто хороших людей, но не пробужденных святых. Таким образом, они критикуют жизнь» состоящую прежде всего из обучения и этического поведения: когда религия создается только «хорошими» и обученными людьми без свободы, необузданности и точности пробужденных, она может превратиться в болото. РАЛПАЧАН (RALPACHAN) (ДЕВЯТОЕ СТОЛЕТИЕ) Третий религиозный царь, Ралпачан, считающийся воплощением небесного бодхисатвы Ваджрапани, правил в 815—836 гг. В исторических источниках он изображается усердным и даже наивно восторженным в своей поддержке буддизма. При нем продолжился перевод буддистских текстов, терминология буддизма стала более стандартизированной. Сам Ралпачан стал монахом, делал большие вклады в монастыри и давал им привилегии, а также требовал, чтобы каждая семья оплачивала седьмую часть расходов, требуемых для содержания одного монаха. Наконец, он показал свое чрезвычайное подчинение буддистскому духовенству, связав свои длинные волосы в косы свисающими с них лентами, а затем посадил на них монахов. — 62 —
|