|
Строительство Самье иллюстрирует несколько важных тем в становлении и созревании буддизма в Тибете. Во-первых, дхарма могла прокладывать там свой путь только с учетом власти, энергии и силы нечеловеческого окружения — местных божеств, поддерживая здоровые отношения с ними. Во-вторых, буддизм развивался как через обычные, установленные традиции (воплощенные в Шантаракшите), так и нетрадиционные, неорганизованные направления (воплощенные в Падмасамбхаве). В-третьих, в Тибете ориентации обычной махаяны (Шантаракшита) и нетрадиционной ваджраяны (Падмасамбхава) работали в союзе друг с другом, поддерживая, добавляя и дополняя друг друга. В это время царь Трисонг Децен организовал большой перевод наиболее важных буддистских индийских священных писаний на тибетский язык. Говорят, что в Самье были собраны более сотни ученых и переводчиков для перевода различных буддистских текстов хинаяны, махаяны и ваджраяны7. Была отобрана тибетская молодежь с учетом их знаний и способностей, и их обучили искусству перевода. Были приглашены великие ученые, обучавшиеся в Трипитаке. Тантрических учителей типа Вимала-Митры (Vimalamitra) и Шантигарбхи (Shantigarbha) попросили передать учение ваджраяны. Двенадцать монахов ордена Сарвастивадин (Sarvastivadin) прибыли в Тибет. Наконец, признавая и подтверждая важность двух потоков индийского буддизма, в это время были определены и поддержаны два класса отрекшихся: монахи, живущие в организованном монастыре, и йогины, живущие в уединении в пещерах вокруг Самье. При правлении Трисонга Децена буддизм быстро стал хорошо установленной тибетской религией. Дебаты Самье Еще одно важное событие произошло при царе Трисонге Децене: так называемые дебаты Самье между индийскими и китайскими учеными. Во главе индийской стороны стоял традиционный монах Камалашила, ученик Шантаракшиты, в то время как китайская сторона возглавлялась Хуа-шань Махаяна (Hua-shang Mahayana). Индийская сторона приводила доводы в пользу обычных учений махаяны о постепенном пути к просветлению: нужно следовать пути бодхисатвы, изучать классические тексты, твердо придерживаться моральной жизни и практиковать шесть парамит (paramitas) (достоинств, усовершенствованных бодхисатвой; см. главу 13). Поступая так, нужно стремиться накопить большое количество заслуг и мудрости в течение бесчисленных жизней, когда человек служил другим на пути к полному пробуждению. Этот подход, как настаивала индийская сторона, был единственной истинной целью для последователей Шакьямуни, поскольку он помогал как самому идущему, так и всем другим. Как пишет Дэвид Снеллгроув: «Такая доктрина выступала в пользу обычного интеллектуального и морального учения, которое гарантировало стабильность буддистского монашества, начиная с дней его основания»8. — 60 —
|