|
Анатхапиндика не поскупился на создание роскошного парка для Сиддхаттхи Готамы в косальской столице Саваттхи. За непомерную сумму он приобрел лесистую рощу вне границ города у брата (или кузена) Пасенади, принца Джеты. Под сенью деревьев он построил «монашеские кельи, спальни, залы приемов, обогреваемые залы, склады, туалеты, зоны для прогулок в помещении и на открытом воздухе, колодцы, ванные, водоемы и сараи», а в центре всего комплекса располагалась Благоуханная Хижина Готамы. Вдохновленный рвением Анатхапиндики, принц Джета предоставил древесину для зданий и потратил все деньги, которые заплатил ему за парк Анатхапиндика, на богато украшенные, многоэтажные врата. Сообщают, что в течение многих месяцев шли роскошные празднества, посвященные окончанию строительства, которые стоили столько же, сколько и сам парк. В конце концов щедрость Анатхапиндики разорила его, и он провел последние годы своей жизни в бедности. Роща Джеты стала опорным пунктом Готамы. После окончания всех работ здесь он провел, в общей сложности, девятнадцать сезонов дождей и произнес 844 проповеди, несравнимо больше, чем где-либо еще. Его монахи становились старше, община росла, и роща Джеты постепенно становилась густонаселенным монастырем и главным центром братства, а не просто временным пристанищем на три месяца муссонных дождей. Так как самый долгий и продуктивный средний период карьеры Готамы совпадает со временем его пребывания в Саваттхи, именно роща Джеты была тем местом, где его идеи уточнялись, организовывались, запоминались, читались перед общиной, а затем распространялись за пределы монастыря. Монастырь Анатхапиндики был ключевым центром миссии Готамы, сердцем, с которым были соединены другие рощи и строившиеся монастырские общины. Так щедро и демонстративно поддерживая Сиддхат-тху Готаму, царь Пасенади, Анатхапиндика и другие сановники, торговцы и военные вельможи Саваттхи подтверждали, что они покровительствуют учителю, который во многих отношениях был мятежником. Он отверг идею трансцендентного Бога или самости, открыто критиковал кастовую систему, насмехался над верой брахманов и других вероучителей своего времени и принимал в общину монахинь наравне с монахами. Частично его последователи, возможно, оказывали ему свою поддержку, потому что он был «одним из них», то есть косальским аристократом, достижениями которого они могли гордиться. Однако их многолетнее ревностное служение ему предполагает, что они искренне принимали его учение. Успех Готамы в Саваттхи полностью зависел от его сердечных отношений с грубым царем Пасенади. Если бы Пасенади сменил милость на гнев, весь проект подвергся бы опасности. Многие засвидетельствованные диалоги между ними производят такое впечатление, что они знали друг друга очень хорошо. Они общаются откровенно и без формальностей. Иногда, кажется, что царь дразнит или провоцирует Готаму, как будто проверяя его. И Готама часто отвечает осторожно и осмотрительно, как если бы он опасался сказать что-то, что могло быть воспринято как неуважение к монаршей особе. — 124 —
|