Буддизм

Но нет! Он не бросит своё дело. Здесь, на берегах прекрасной Нираньчжары, живёт великий отшельник, огнепоклонник Касьяпа. Он и станет учеником Будды, первым и самым важным. Станет, ибо нет сильнее учения, чем учение Будды.

Однако огнепоклонник оказался твёрдым человеком. Целыми неделями Будда упорно трудился, чтобы завоевать расположение этого чрезвычайно строгого человека. Весь жар, весь дар красноречия употребил Будда, чтобы убедить аскета принять Истину. Но нет! Казалось, слова Благословенного пролетают мимо ушей Касьяпы. Даже на предложение поселиться рядом Касьяпа отвечал отказом, тщательно скрывая раздражение.

Но время шло. Постепенно Касьяпа смирился с присутствием подле себя странного аскета, тем более, что тот был чрезвычайно предупредителен и ненавязчив. И вскоре даже начал замечать, что ему доставляет удовольствие общество Шакьямуни. Но настоящий перелом наступил, когда оба отшельника отправились на другой берег Нараньчжары, чтобы собрать подаяние в соседнем поселении.

Будда был силён, ловок, отважен. Он умел стрелять из лука, отлично владел искусством боя и прекрасно бегал. Но вот научится плавать как-то не удосужился… Перебираясь вброд через реку, он и не подозревал, что это упущение может стоить ему жизни. Он уже почти добрался до середины, когда нога вдруг ушла в бездну… Будда потерял равновесие и с головой ушёл в бурный поток. С берега это видели, но помочь ему не смогли: люди были слишком далеко. И тут сам Касьяпа, который на каких-то пару шагов опережал Шакьямуни, резко обернулся на крик тонущего и, не долго думая, бросился в бурные воды. Почти сразу же он наткнулся на Будду, который пытался вынырнуть на поверхность. Бесцеремонно схватив его за волосы, Касьяпа мощными гребками направился к отмели…

Вечером, сидя у костра, оба отшельника уже дружественно болтали. Ибо ничто так не сближает людей, как спасение жизни другого. Касьяпа был поражён эрудицией своего соседа, но ещё более он поражался его ответам на самые, казалось бы, сложные вопросы, терзающие его уже множество лет. Всё больше и больше доверия высказывал Касьяпа Будде, всё внимательнее прислушивался к его словам. И всё менее привлекательным становилось для него своё учение, ибо Будда посеял семена сомнения в его сердце.

– Выходит, нет никакой заслуги мне, который столько лет усердно поклонялся огненной стихии и светилам? Всё это лишь мираж, невежество?

– Разве я говорил это? Нет, Касьяпа! Заслуга твоя велика. Ты покорил своё тело, ты постиг таинства стихий, ты заслужил себе блаженство. Однако как раз в этом и заключается беда! Следующая жизнь твоя будет воздаянием за праведность этой жизни. А разве тот, кто проводит свою жизнь в блаженстве и удовольствиях, станет вспоминать о практике? Нет, о Касьяпа! Поэтому ты просто прожжёшь эту жизнь, растеряешь свои заслуги, и снова вернёшься в то состояние, с которого начинал. Это замкнутый круг.