|
– Я думал, что ты зарезался, – сказал он мне, вскочив с испуганным лицом в комнату. – Я видел С., – сказал я ему. – Галлюцинация! – заметил он, но внимательно осмотрел комнату и, помолчав, добавил: ты озон добывал, что ли? У тебя сильно пахнет озоном. Действительно, озоном пахло сильно, но он был смешан с еще каким-то запахом, определить который мы не могли. Помню, что мой друг сказал что-то о новой способности человеческого организма выделять электричество, превращающее кислород воздуха в озон, но, обнюхав меня, усомнился в своей гипотезе» (В. Битнер, «Верить или не верить?» СПб. 1899 г., стр. 239-240). 22. В 1871 году состоявший в певческом хоре А. Я., прожив не более 24 лет, рассказывает ярославский архиепископ Нил, умер от эпидемической холеры. Через десять дней после смерти, именно утром 16 июля, явился он мне во сне. На нем был знакомый мне сюртук, только удлиненный до пят. В момент явления я сидел у стола гостиной своей, а он вошел из залы довольно скорым шагом, как это и всегда бывало, показав знаки уважения ко мне, приблизился к столу и, не сказав ни слова, начал высыпать на стол из-под жилета медные деньги с малой примесью серебра. С изумлением спросил я: «Что это значит?» Он отвечал: «На уплату долга» [37]. Это меня очень поразило, и я неоднократно повторил: «Нет, нет, не нужны твои деньги, сам заплачу твой долг». При сих словах Я. с осторожностью сказал мне: «Говорите потише, чтобы не слыхали другие». На выраженную же мою готовность уплатить за него долг, он не возражал, а деньги не замедлил сгрести рукою со стола. Но куда положил он их, не удалось мне заметить, а, кажется, тут же они исчезли. Затем, встав со стула, я обратился к Я. с вопросом: «Где находишься ты, отшедши от нас?» – Как бы в заключенном замке. – Имеете ли вы какое-либо сближение с ангелами? – Для ангелов мы чужды. – А к Богу имеете ли какое отношение? – Об этом после когда-нибудь скажу. – Не в одном ли месте с тобою Миша? [38] – Не в одном. – Кто же с тобою? – Всякий сброд. – Имеете ли вы какое развлечение? – Никакого. У нас даже звуки не слышатся никогда; ибо духи не говорят между собою. – А пища какая-либо есть у духов? – Ни-ни… Звуки эти произнесены были с явным неудовольствием и, конечно, по причине неуместности вопроса. – Ты же как чувствуешь себя? – Я тоскую. – Чем же этому помочь? – Молитесь за меня, вот доныне не совершаются обо мне заупокойные литургии. При сих словах душа моя возмутилась, и я стал перед покойником извиняться, что не заказал сорокоуста, но что непременно это сделаю. Последние слова, видимо, успокоили собеседника. — 80 —
|