Тайна, которая в Вас самих

- Быстрей, попробуем наложить бинт.

Вижу: у меня сзади в голове дыра, оттуда серо-розовое. Крови немного, сплетено все с космами. Врач что-то делает, берет тряпочки, как бинты, закладывает. Дырка хорошая. Вперед перекатываюсь, поддерживают.

- Послушайте, он должен жить, от этого многое зависит. Что скажете, доктор?

- Помочь ему вряд ли можно. Вы же видите, вываливается мозг.

Он его за грудки.

- Ты будешь висеть на столбе, если он умрет. Слышишь ты, он должен жить. Я дам тебе все, что захочешь, но он должен жить.

- Я делаю все возможное, а жизнь или смерть в руках Господа. Если он чудом выживет, то ума у него не прибавится, он будет недвижим. Вас устраивает это положение? Не лучше ли, как в старые времена, облегчить его участь и позволить ему умереть. Послушайтесь моего совета, если хотите ему помочь, сделайте, как делали наши рыцари в старину: удар мечом в сердце облегчит его страдания.

Альфред ходит взад-вперед.

- Вы мешаете мне работать. Я бы советовал Вам подождать в коридоре.

- Делайте ваше дело, доктор.

- Фрау Линда, налейте графу успокаивающего снадобья и приготовьте чистые повязки, мой рабочий столик, слейте мне.

Из кувшина моет руки.

Края соединяет, шьет. Тряпочку подкладывает, смоченную в каком-то растворе, завязывает, надевает сетку на голову. На спину переворачивает, а под шею валик кладет.

- Я сделал все, что мог.

- Не отходите от него и помните: Вы отвечаете за его жизнь.

Это уже указания брата Альфреда находящейся здесь женщине.

- Мадемуазель, о каждой перемене пульса срочно сообщайте мне, - ей же врач.

Доктор уходит в другую дверь. Она присаживается справа на кровать. У нее красного цвета платье с очень пышной юбкой, сверху передник белый с широкими крыльями. Черная брошь в вороте. Рукав - сверху пышный фонарь, а к запястью очень узкий. Волосы у девушки под беленьким чепчиком с отогнутыми ушками.

- Миленький, какой же ты...

Расстегивает пуговицы до половины камзола, снимает баш­маки, расстегивает пояс. Я пытаюсь шевелить головой, бормочу, брежу.

- Пить, битте, фрау.

А глаза у меня открыты. Она берет графинчик, наливает в хрустальный бокал, приподнимает мою голову с подушки. Глоток, второй...

- Больше нельзя, все.

Прикрывает очень тонкой простыней. У меня выскакивают пышные манжеты из-под рукава. Веки дрожат, состояние ненормальности, перекошены рот и лицо. Ощущение дебильства, это написано на лице. Тело неподвижное, никакое.

Какой-то кровавый день.

Высказывания пациента в сессии и после, моменты осознания:

Чувствую свою вину, чувствую себя виноватой и в этой жизни перед людьми. И, как бы искупая свою вину, способна совершать необдуманные поступки: вопреки возможностям, бросая семью, свои интересы, бегу на помощь исполнять просьбы других людей. Всегда боялась любых драк. Если драка где-то рядом, старалась обойти подальше, боясь нечаянного удара. После сессии это чувство ослабло, страха такого не испытываю, могу даже предпринять действия по предотвращению конфликта. Прошли состояния головокружения и ощущение низкого кровяного давления. В настоящей жизни людей оскорбить не могла, боялась обидеть их словом. В сессии оскорбило то, что я так могла неблаговидно отозваться о людях. У меня бывало состояние тика век, чувствовала себя неудобно в ситуации, когда люди думали, что я им подмаргиваю, подмигиваю. Это окончательно прошло, я даже забыла, что это у меня было. Признаю, что получила поделом.