Беседы с душой

Я подозреваю, что описанное ею переживание могло иметь отношение к нарушению какого-то табу. Возможно, на острове была проблема с перенаселением, и поэтому его обитатели, чтобы контролировать рождаемость, придумали такое ограничение.

Если это и в самом деле было нарушением табу, то женщина, возможно, испытывала не только страх, но и вину. Эти сильные эмоции, видимо, перенеслись в ее настоящую жизнь.

У меня было несколько других случаев, когда причина проблемы уходила корнями в прошлую жизнь, и я успешно использовал для лечения примерно ту же самую процедуру Это говорит мне о том, что между настоящим временем и любым прошлым, на самом деле, нет никакой разницы. Мне стало понятно, что прошлое, настоящее и будущее — это единое время, и что все жизни имеют место в вечном «сейчас». Таким образом, тот же процесс может использоваться и используется в избавлении от состояний, причина которых кроется в этой жизни. Иначе говоря, жизнь, будучи сном, довольно податлива, и в нее можно вносить изменения.

«Река меня уносит, а жизнь — всего лишь сон».

Глава восьмая

Роб, молодой человек двадцати шести лет, пришел ко мне, потому что искал ответы на свои вопросы. Как и многие Скорпионы, он хотел раскрыть некоторые тайны жизни. Он был полинезийцем по происхождению: его отец еще в молодости переехал с островов Самоа в Новую Зеландию. Роб был очень приятным человеком, и мы с ним легко поладили. Он прослышал о моей способности возвращать клиентов в прошлые жизни и сильно желал узнать, способен ли он пережить такое состояние. Оказалось, что Роб очень хорошо поддается гипнозу, и после прохождения предварительной процедуры он погрузился в переживания прошлой жизни. Я попросил его описать себя, и вот с чего он начал:

• Сильные ноги. Очень сильные. Моя одежда из кожи и полотна. Я смотрю на маленькую речку. Над ней склонились люди. Это женщины, которые стирают одежду. Солнце зашло, и немного прохладно. Они пересмеиваются между собой. Кажется, что они счастливы, но они раздражают меня.
• У тебя есть какие-нибудь идеи насчет того, какой это народ и какая страна? — спросил я его.
• Там песок и очень сухо. Это Израиль.
• Ты принадлежишь к этому обществу?
• Вряд ли. Но я знаю, что если я им что-либо скажу, то они это сделают. Эти женщины очень привлекательные. С ними также несколько детей.
• Как тебя зовут? — был мой следующий вопрос.
• Урис. Я римский солдат. Я здесь, потому что это моя работа.
• А какая у тебя работа?
• Блюсти порядок. Наблюдать за тем, что происходит. Надо мною есть начальник, но и у меня есть свои подчиненные. Эти люди что-то знают, но мы не можем их заставить сказать нам об этом.
• Откуда ты знаешь, что им что-то известно?
• Просто это видно по ним. Они достаточно дружелюбны, но они что-то скрывают. Это очень странно. Они должны сказать нам об этом.
• А там много таких как ты?
• Много. У меня что-то в руке, что-то деревянное. Это что-то означает. Эти люди не говорят со мной так, как они говорят друг с другом. Я чувствую себя изолированным от них.
• Теперь я собираюсь считать до трех, и когда я сосчитаю, ты узнаешь свой чин. Раз, два, три. Теперь скажи мне, кто ты?
• Военачальник. Я командую многими людьми. В моем подчинении порядка трех тысяч человек.

Я полагаю, что предметом, который этот человек держал в руке, был жезл, знак отличия, соответствующий его чину. Такая незначительная деталь может подтвердить достоверность предоставленной информации.