|
Сотрудник паспортной службы внимательно посмотрел на раннего посетителя. На вид — лет тридцати, среднего роста, худощавый, если не сказать щуплый. Лицо приятное, но невыразительное. Глаза слегка навыкат и какие-то тоскливые, что ли… — Итак, господин инкогнито, выписавшийся позавчера из госпиталя иезуитов, относительно вас мне даны вполне конкретные указания. Постойте-ка, да ведь вы — тот самый человек, потерявший память? Ведь это вашу фотографию показывали по телевизору недели две назад? Что же, так и не нашелся никто, кто бы вас признал? Жаль… Но — к делу. Перед вами два списка. В первом — имена, во втором — фамилии. Ткните наугад пальцем в тот и другой, чтобы выбрать для себя и то, и другое… М-мм, прекрасно. С этого дня вы Дени Лакомб, 1950 года рождения, уроженец Парижа. Паспорт будет готов завтра утром. Простите мою бестактность — что, вам совсем ничего не удалось вспомнить? Примите мое сочувствие, мсье… Новоиспеченный гражданин Франции вышел на улицу и медленно побрел по набережной в сторону госпиталя. Кое-что он, конечно, помнит. Яркий, режущий свет, озабоченные лица врачей и первые слова, услышанные им в этой новой жизни: «Он открыл глаза! Он нас видит и, кажется, слышит. Как вас зовут, мсье?». О, то был славный вопрос! Потом их было еще очень много, этих самых вопросов, вот только все они остались без ответа. Имя, возраст, профессия, место жительства, текущая дата… Он ничего этого не знал. Пожилой психиатр, промаявшись с ним целый месяц, развел руками. — Видите ли, друг мой, в данном случае я бессилен. Да и вряд ли кто-то еще вам поможет, разве что время. Уж не знаю, кто или что стукнуло вас по голове, но удар пришелся как раз в теменную область… право слово, три недели пролежать в коме — не шутка. Удивительно, что вы вообще остались живы. А память… что ж, может, и хорошо, что вы ее потеряли. В наш безумный век зачастую лучше забывать, чем помнить… впрочем, не теряйте надежды. Поезжайте куда-нибудь в провинцию. Париж — слишком шумный и беспокойный город, а вам неплохо бы пожить в тишине, неторопливо и размеренно — так сказать, наедине с природой. Глядишь, память потихоньку и восстановится. На пособие, выданное социальной службой и Обществом Красного креста, Дени приобрел дорожную сумку и кое-что из одежды. Оставшихся денег хватило на билет до Алансона. Около месяца он проработал газонокосильщиком на вилле богатого виноторговца, а потом его неудержимо потянуло в город. Ему снились неоновые вывески, запах бистро, шум автомобилей и крики уличных торговцев. Он чувствовал, себя неудовлетворенным той жизнью, которой жил по совету парижского психиатра. То и дело он представлял, как едет на серебристом шевроле, таком же, как у его нынешнего хозяина, по ночным улицам, пьет кофе в маленьких кафе, заходит в кинотеатр… Дени прекрасно понимал, что все эти мечты совершенно несбыточны. Кто он такой, в конце концов? Новорожденный тридцати лет, который ничего не умеет и ничего не знает об этих тридцати, прожитых неизвестно как, годах… — 75 —
|