|
Не случайно брак рождает в мире больше несчастий, чем что-либо другое, поскольку он уничтожает единственную возможность счастья — любовь. Сердце никогда не танцует; люди живут и умирают, не зная любви. Рождение не в вашей власти; смерть не в вашей власти. Только любовь была вашей свободой; но общество уничтожило и это. Есть только три вещи, способные стать главными событиями вашей жизни: рождение, любовь и смерть. Вы не можете распоряжаться рождением — своим собственным рождением; никто вас не спрашивает, просто в один прекрасный день вы обнаруживаете, что родились. И то же самое смерть — она тоже не спрашивает: «Ты готов? Завтра я приду». Никаких предупреждений; просто она вдруг приходит, и вы мертвы. Свободна лишь любовь, которая находится между ними. Но и ее общество постаралось отобрать у вас, чтобы вся ваша жизнь превратилась в механическую рутину. Вид этих легких, глупых, изнеженных и подвижных маленьких душ и зрелище того, как порхают они, доводят Заратустру до песен и слез. Он говорит, что вид мыльных пузырей, бабочек, розовых бутонов, танцующих на ветру — наблюдая эту легкость, несерьезность, вы даже могли бы назвать их глупыми, изнеженными, порхающими маленькими душами — что это доводит Заратустру до песен и слез. Это слезы радости оттого, что жизнь настолько жива, что она не может быть постоянной, вечной — только мертвое может быть постоянным. Чем более живо нечто, тем сильнее оно изменяется. Эта изменчивая жизнь вокруг дает Заратустре слезы радости и песни. И затем он произносит свои центральные слова: Я поверил бы только в такого Бога, который умеет танцевать. Ему не нужно больше никаких аргументов; ему не нужно больше никаких доказательств, никаких подтверждений. Он только хочет знать: может ли ваш Бог танцевать? Может ли ваш Бог любить? Может ли ваш Бог петь? Может ли ваш Бог гоняться за бабочками? Может ли ваш Бог собирать полевые цветы и радоваться до слез и петь? Такого Бога он готов принять, ибо такой Бог будет по-настоящему представлять жизнь, ибо такой Бог — не что иное, как сама жизнь. Следующие высказывания переварить еще труднее. Для этого нужно хорошее пищеварение! Заратустра для сильных. Он не защитник слабых и бессильных. Он не считает достоинством смирение, кротость. В его представлении, необычайно значительном, достоинство — не в этом, но в том, чтобы быть сильным, гордиться своей сутью, иметь достоинство, свободу, качества льва, качества ребенка... но ни в коем случае не качества вьючного животного. Он не певец терпения верблюда. Он против тех, кто с готовностью идет в рабство. — 112 —
|