|
Если вы сможете выслушать их в тишине и с глубоким сочувствием, вступите с ними в некую связь — только тогда у вас появится возможность понять этого странного человека, Заратустру. Легко понять Иисуса; легко понять Гаутаму Будду. Гораздо труднее понять Заратустру, ибо никто не говорил так, как он. Никто не мог говорить так, как он, потому что все они искали последователей. Он не искал последователей. Он искал товарищей, друзей, попутчиков. Он не искал верующих: он ничего не говорит только для того, чтобы понравиться вам, ничего такого, что подходило бы вашему предубежденному уму. Он скажет лишь то, что истинно с точки зрения его опыта. Даже если никто не согласится с ним; даже если ему придется идти одному и он не найдет никаких товарищей и попутчиков, он все же будет говорить только правду и ничего кроме правды. Что общего у нас с розовым бутоном, трепещущим, когда упадет на него капля росы? Видели ли вы ранним утром розовый бутон и росинку на нем, сияющую в мягких лучах солнца, почти как жемчуг... как розовый бутон танцует на ветру? Он спрашивает: Что общего у нас с розовым бутоном, трепещущим, когда упадет на него капля росы? В этом нет никакого смысла, никакой цели в том понимании, какое имеет это слово в миру. Но розовый бутон исполнен необычайной радости — росинка, восходящее солнце и утренний ветер... Это драгоценное мгновение — это мгновение танца. Этот танец не принесет денег; этот танец не принесет славы; этот танец не принесет розе уважения. Этот танец не для того, чтобы кто-то на него смотрел; никто не ждет аудитории, которая будет аплодировать. Это танец ценен сам по себе; это радость, бесцельная, ни для чего не предназначенная. Это не товар. Это то общее, что есть у нас с розовым бутоном. Мы тоже должны наслаждаться моментом. Мы тоже должны танцевать на солнце, на ветру, под дождем. И танец сам по себе награда. Вы не должны спрашивать: «Зачем?» Мы забыли все внутренние ценности, и Заратустра напоминает нам, что эти ценности — не снаружи, что эти ценности внутренне нам присущи. Когда я учился в университете, я обычно вставал рано, в три часа утра. Университет был окружен горами, и в три часа ночи дороги были пусты, не было никакого движения. Я обычно пробегал несколько миль. Мало-помалу студенты начали спрашивать: — С какой целью ты это делаешь? Я сказал: — Цель? Это такое удовольствие, когда тебя обдувает ветер тихой ночью, полной звезд, и на дороге нет никаких машин; деревья по обе стороны дороги крепко спят. Это сказочная страна, и танцевать на ветру... — 107 —
|