|
Но если кто-то говорит вам, что такой-то и такой-то человек крадёт, обманывает, такой-то и такой-то человек дал кому-то взятку, вы никогда не будете отрицать его слова: «Нет, нет, как такое может быть?» Вы мгновенно согласитесь, как будто бы уже и так знаете это. Мы признали, что, кроме нас, все остальные люди плохие. И в это мы свято верим, Мы сразу соглашаемся с тем, что поддерживает нашу предвзятую оценку. Наше состояние таково, что если кто-то говорит вам: «Посмотри на этого человека: насколько он прекрасно играет на флейте, вы отвечаете: «Он играет плохо! Он вор, он относится к отбросам общества, и он скандалист». Как будто бы то, что он скандалист и относится к отбросам общества, что он вор, мешает ему играть на флейте. И вы мгновенно начинаете осуждать его со словами: «Да, в его игре нет ничего особенного, он играет так себе, мы его хорошо знаем. И мы знаем его отца и дедушку. Как он может хорошо играть на флейте?» Но противоположного утверждения вы так никогда и не услышите. Если кто-то скажет: «Посмотри на этого вора, на этого отщепенца, на лгуна!», вы никогда не скажете ему: «Нет, как это может быть правдой? Он так прекрасно играет на флейте. Человек, который так хорошо играет на флейте, не может быть вором. Это просто невозможно. Человек, который так прекрасно умеет играть на флейте — и вор? Нет, это невозможно!» Вы никогда не будете говорить так. Это против вашего эго. Осуждение проникло глубоко в ваше эго. Вот почему люди молятся так неохотно. Они делают это с большой неохотой, как будто бы от них чего-то убудет. Они поступают так тогда, когда им приходится хвалить. Поверхностно они говорят вам приятные вещи, но внутри они вас ругают, на чём свет стоит. В суде был такой случай. Один политический лидер начал судебное разбирательство против человека. Один человек в ресторане, в котором было пятьдесят — шестьдесят людей, назвал его, политика, сукиным сыном. Естественно политик крайне рассердился. «Назвать сукиным сыном! Я покажу ему, где раки зимуют». Мулла Насреддин стоял рядом с политиком, когда того назвали сукиным сыном. Политик обратился к Мулле и сказал: «Мулла, ты будешь свидетелем. Ты был рядом, когда меня так обозвали!» Мулла ответил: «Я точно буду свидетелем, потому что я всё видел. Он оскорбил тебя прямо передо мной. Я стоял прямо за тобой!» Свидетеля вызвали в суд. Судья спросил Муллу Насреддина: «Пятьдесят человек присутствовали там, а человек, который оскорблял, говорит: «Я не говорил этого никому конкретно. Да, я использовал это слово: «сукин сын». Но там было пятьдесят или шестьдесят человек. И я не имел в виду политика, когда говорил эти слова». Вот что он говорит. Но как ты можешь, Мулла, доказать, что он говорил о политике?» — 173 —
|