|
Они не смогли найти ни одного слова, которое бы принадлежало ему лично. И все это продолжается дальше. Человек, который в первый раз привез меня в Пуну около тридцати лет назад, был последователем Махавиры, и также последователем Махатмы Ганди. Он жил с Махатмой в его ашраме несколько лет. Его звали Ришабхас Ранка. Многие люди в Пуне, должно быть, знают его. Махатма Ганди постоянно учил тому, что все религии едины, их суть одна и та же, они все равны. Он тоже начитанный и повторяет это как попугай. Потом он написал книгу о Махавире и Гаутаме Будде и показал мне манускрипт. Как только я увидел заглавие, я сразу сказал ему: «Только посмотри на заглавие. Мне не нужно даже читать твою книгу. Название говорит обо всем». В названии он пишет: «Багван Махавира». И пишет: «Махатма Гаутама Будда». «Багван» для Махавиры и «Махатма» для Гаутамы Будды. Есть так много махатм, поэтому Махатма - не нечто уникальное. Я сказал ему: «Ты пишешь эту книгу для того, чтобы показать, что джайнизм и буддизм равны, и их послание, в сущности, одинаковое. Гаутама Будда и Махавира равно просветленны». Он ответил: «Да». Я продолжал: «Почему же тогда такие разные названия? Ты должен поставить перед обоими именами либо “Махатма”, либо “Багван”». Теперь у него начались настоящие трудности. Он не мог написать «Махатма Махавира». Джайны бы просто убили его, они бы исключили его из своей общины. Он был джайном. Никто еще среди джайнов за двадцать пять столетий не оскорблял так Махавиру и не писал «Махатма Махавира». Махатм так много в этой стране, за одну рупию их можно купить дюжину. Они такие дешевые, в каждой деревне есть свой махатма. И он не хотел писать «Багван» перед Гаутамой Буддой и приравнивать его тем самым к Махавиру. Он был просветленным, но он, с его точки зрения, не был на том же положении, как Махавира. Просветление Махавиры совершенное, а просветление Будды еще незавершенное, не такое тотальное. Буддисты находятся в таком же положении. Они не готовы назвать Багваном Махавиру. Спросите у буддийского монаха. Один буддийский монах родился в Англии, но был обращен в монахи еще в молодости и стал буддийским монахом. Я не знаю, жив ли он еще, но он был известен во всем мире под именем Сангаршита. Он живет в Гималаях, в Калинпонге. Он часто приходил в Университет, в котором я преподавал, и он заинтересовался мной; его всегда приглашали на философские семинары. Я часто поднимал вопросы, на которые ему было трудно ответить. Но он был очень хорошим человеком, он никогда не сердился на меня. Наоборот, если он не мог ответить, он спрашивал у меня, как бы я ответил на этот вопрос. Я говорил: «Я никогда не задаю вопросов, если не знаю на них ответа!» — 236 —
|