Риндзай. Мастер иррационального

Когда мастер мертв, очень трудно почувствовать жизнь в его словах. Слова живы, когда они исходят не­посредственно из сердца мастера. Жизнь слов коротка.

Если ты восприимчив, они проникают в твое существо в какой-то миг. Если ты задумываешься над ними, они тут же умирают.

Так обстоит дело со старыми мастерами... лишь по­тому, что они старые, лишь потому, что их почитали в течение многих веков... в этом нет смысла.

Риндзай говорит своим последователям: «Вы, сту­пившие на путь, цепляетесь за слова, слетевшие с уст старых мастеров, и принимаете их за истину. Вы го­ворите: «Эти добрые старые мастера были бесподоб­ны, кто я такой — простой малый, — чтобы судить о правоте столь древних истин?»

Как могу я судить? Как я могу сомневаться? Я — простой человек, а они — выдающиеся люди. Некото­рые из них говорят, что они — пророки Господа, другие говорят, что они — вестники Господа, и есть такие, кто утверждает (как, например, Иисус), что они — един­ственные, кого следует называть сыном Господа. Ка­кие уникальные люди — как можно в них усомниться. А я — самый обыкновенный человек.

Истина в том, что все эти пророки, мессии, вестни­ки, несущие слово того, кого просто не существует в природе, эксплуатируют людей. То, что они говорят, — одни слова, хотя эти люди и прячут свои лица под ма­сками пророков.

Люди, объявляющие себя пророками, — психиче­ски больны. Чтобы познавать мир пустым сердцем до­статочно быть просто человеком. Тебе не нужно быть пророком, мессией, вестником.

Объявить себя пророком, мессией, вестником — значит сделать свои высказывания более авторитет­ными. Эти люди говорят от имени Бога, но Бога, как такового, к сожалению, не существует.

Я не согласен с Фридрихом Ницше, заявившим, что «Бог умер». Конечно, это великие слова, но как может умереть Бог, если он никогда не рождался?

Бог — всего лишь аккумулированный страх челове­чества.

Человек чувствует себя неуверенно, он боится смер­ти, бед и несчастий, он испытывает необходимость опереться на кого-то, обратиться к кому-то с мольбой в трудную минуту. Человек проецирует свой страх на образ Бога.

И тут появляются эгоисты, заявляющие: «Я — про­рок. Господь послал меня к вам с вестью!» Их «вести» — сплошная пошлость, такое не мог сочинить хороший писатель.

Поглядите хотя бы на Пураны. В них столько грязи, столько порнографии! Они непристойны. Но ни один индус не поинтересовался: «Неужели Бог пишет пор­нографию?» Коран, Библия, Пураны — такое детство! Куда этим текстам до отточенных, сложных философ­ских произведений Льва Толстого или Федора Досто­евского. Они написаны необразованными людьми.