Прямо к Свободе. Размышления о суфийских притчах

Диоген был обнаженным, но его нагота была очень и очень красива — потому что он был невинный. Вы можете жить обнаженным, как извращенный человек. Тогда это не будет прекрасным. Тогда вы можете быть эксгибиционистом — что-то не в порядке в вашей психи­ке. Диоген жил нагим, как животное. И Александр, как говорят, ощутил ревность. Он был облачен в самый дорогой костюм, какой был только возможен, и ощутил ревность, увидев Диогена нагим. Какая красота! — завидно. Он спросил: "Как бы и мне тоже стать таким же, как и ты? — таким невинным, таким прекрасным?"

Диоген сказал: "Нет никакого "как" для этого". А он лежал на берегу реки в песке. Было утро и солнце взошло, и он, должно быть, наслаждался поэзией, которая шла через песок в обнаженное тело тончайшими посланиями, теплым солнцем, падающим на него,

Диоген сказал: "Нет нужды спрашивать КАК. Этот берег достаточно велик для нас обоих. Выбрось свою одежду и ложись рядом со мной

Нет никакого КАК, чтобы о нем спрашивать. Зачем спрашивать КАК. Как — это трюк для отсрочки. Если вы спрашиваете КАК, значит, вы спрашиваете, чтобы отсрочить — потому что вы говорите, что нечто должно быть оттренировано. И тренировка займет время. И, конечно, вы не можете начать тренироваться прямо сейчас.

Будда, отрекся от дворцов, царства, богатств, стал нищим. Когда он вернулся в свою столицу, его отец очень рассердился — как все отцы. Очень трудно найти отца, который не сердится на сына, потому что нет разницы, что вы делаете. Вы можете стать преступником — он рассердится, вы можете стать святым — и он тоже рассердится. Даже если вы станете Буддой... отец рассердится. Потому что вы никогда не можете удовлетворить ожидания кого-то другого. Это невозможно. Как можете вы удовлетворить ожидания кого-то другого? Он не смог сам удовлетворить их, и предполагает, что вы это сделаете. Поэтому, что бы вы ни сделали, все будет неверно.

Отец очень рассердился. Будда стал Просветленным. Он пришел, будучи совершенно трансформированным. Возрожденным. Он был окружен бесконечным светом и тишиной. Говорится, что когда бы Будда ни шел, куда бы он ни шел, даже деревья чувствовали его приближение, даже цветы распускались не по сезону. Куда бы он ни шел, на 12 миль вокруг него распространялась тишина. Но отец был исключе­нием.

Отец рассердился, он не мог ощутить тишину, он не мог почув­ствовать свет — он бог увидеть только бродягу, нищего. И он сказал: "Довольно! Теперь ты уже достаточно повалял дурака. Вернись, И мои двери все еще открыты. Посмотри на себя: сын императора — просишь еду в той же столице, побираешься. Посмотри на свою нищен­скую суму, на свою изорванную одежду, почти лохмотья! Что ты сде­лал с собой? Мне стыдно за тебя. Но у меня есть сердце, сердце отца, и мои двери не закрыты. Ты глубоко ранил меня, но у меня все еще отцовское сердце. Вернись! Не ходи как нищий — будь императором!"