Пустое зеркало

Однажды Бернарда Шоу спросили: «Может ли че­ловек прожить жизнь, держа руки в карманах?» «Ко­нечно, — ответил Бернард Шоу, — но это должны быть карманы кого-то другого».

Держа руки в собственных карманах, вы не сможете прожить всю жизнь. Во внешнем мире вы если с кем-то делитесь, то теряете. Но во внутреннем мире действует противоположный принцип. Чем больше ты отдаешь другим, тем больше у тебя остается, чем меньше от­дашь — тем меньше останется. Если вы не делитесь во­обще, маленький огонек может погаснуть, но если вы делитесь — огонек разгорится в большое пламя. Оно полностью поглотит вас. Вот стих Сёкё:

Вдохни, выдохни,

вперед, назад,

живя, умирая:

стрелы, летите друг к другу,

встречайтесь на середине пути и скользите

по пустоте в бесцельном полете —

и все же я возвращаюсь к истоку.

Продолжайте разбрасывать вокруг себя свой опыт. Бросайте его в жизнь и в смерть. Сёкё писал: и все же я возвращаюсь к истоку. Чем больше я даю, тем глубже я возвращаюсь в исток. Это подобно тому, как роешь колодец. Если не черпать воду из колодца, вода станет мертвой. Чем больше черпаешь воды, тем больше клю­чей открывается, тем свежее становится вода.

Маниша спрашивает:

Наш любимый Мастер!

Если озарение подлинно — не просто интеллек­туальное понимание, — оно пускает корни и само определяет дальнейший путь человека: ничего не требуется для того, чтобы сохранить его.

Действительно ли это так? Изменяется ли ситуация после того, как человек обретает про­светление?

Маниша, все это действительно так. Если вещи про­исходят сами по себе, если ты нашел источник своего существования — это и есть источник спонтанности. Тогда не нужно охранять его, сохранять его — с ним ничего не нужно делать. Все продолжает происходить само по себе.

То, что ты делишься с другими, — происходит само по себе. То, что переполняет тебя, хочет захлестнуть и других. Как и дождевая туча, ты должен пролиться дождем. Дождь такой тяжелый — ему нужно избавить­ся от собственной тяжести. Так что в сохранении нет нужды. Обнаружив источник жизни экзистенциально, а не интеллектуально, ты не должен сохранять его.

Ты спрашиваешь: «Изменяется ли ситуация после того, как человек обретает просветление?»

После просветления тебя уже нет. Ты становишься флейтой в руках бытия. Теперь за все в ответе бытие: за песню и за безмолвие. После просветления тебя уже нет — есть лишь бытие. Поскольку тебя нет, не суще­ствует и других. Нет никого. Вот почему я говорю: ког­да человек обретает просветление, с ним просветление обретает и все бытие. Сам вопрос о том, чтобы делать что-то — даже делиться с другими, — отпадает. Ведь это тоже делание.