Пустое зеркало

«То, что едет вперед, не может поехать на­зад!» — сказал Импо и толкнул тележку вперед.

Ноги Ма-цзы были побиты и изрезаны. Когда монахи вернулись в зал, туда вошел Ма-цзы с то­пором в руках и спросил: «Где тот, кто искале­чил мои ноги?»

Импо вышел вперед и склонил голову, подстав­ляя ее под удар.

В этом жесте проявилось и мужество, и доверие. Ма-цзы ни в коей мере не был оскорблен. Толкая теле­жку вперед, Импо не думал унизить Ма-цзы, он просто отстаивал свою точку зрения. Если же Ма-цзы остает­ся верен своим принципам — а он всегда настаивал на том, чтобы давать своим ученикам свободу... Они не должны были принимать на веру все то, что им гово­рилось, они должны были сами распоряжаться своей жизнью, сами отвечать за свои поступки. Конечно же, ученик следовал наставлениям Ма-цзы, катя тележку по ногам учителя.

В монастыре у Ма-цзы было около тысячи монахов. Он вошел в зал собраний. Он не знал, кто из монахов прокатил тележку по его ногам.

Он просто спросил, поднимая топор: «Где тот, кто искалечил мои ноги?» Импо вышел вперед немедленно и склонил голову, подставляя ее под удар.

Он не стал прятаться, хотя и мог бы. Там было около тысячи человек, и среди них было легко затеряться мо­наху, чье лицо Ма-цзы не помнил. Но он вышел вперед: если учитель собирается отрубить ему голову, он готов к этому. Он вышел к учителю, чтобы воскреснуть, об­рести просветление, уйти за пределы жизни и смерти. Если учитель выбрал именно этот способ, так тому и быть.

Увидев такое смирение и доверие, Ма-цзы опустил топор на землю.

Ма-цзы никогда не упускал возможности учить других, обычно весьма загадочным образом. Даже во время своей последней болезни он дал свой зна­менитый ответ, когда его спросили о здоровье. Он сказал: «Солнцеликие будды, луноликие будды».

Это знаменитое в дзэнских кругах высказывание. Видишь ли ты перед собой солнце, символизирующее жизнь, видишь ли ты перед собой луну, символизирую­щую смерть, — для твоего просветления в этом нет ни­какой разницы. Не важно, где находится твой будда — во тьме или на свету. Природа твоего я остается все той же. «Солнцеликие будды, луноликие будды». В этом коротком афоризме Ма-цзы на пороге смерти выразил следующую мысль: «Ничто не изменится. Просто солнце заходит, и луна собирается взойти. Что касается меня — я вечен. Солнце ли на небе, луна ли на небе, я — здесь». Мастеру неведома смерть. Он знает вечность.

Однажды Ма-цзы взобрался на гору Секимон, на­ходящуюся недалеко от его храма Цзянси. В лесу он совершил кинхин, или медитацию при ходьбе.