Пустое зеркало

Наш любимый Мастер...

Однажды Ма-цзы учил монаха. Он начертил на земле круг и сказал:

• Если ты войдешь в него, я ударю тебя; если ты не войдешь в него, я ударю тебя!

Монах едва заступил за линию, и Ма-цзы уда­рил его.

Монах сказал:

• Учитель не может бить меня!

Ма-цзы удалился, опираясь на посох.

В другой раз Хо Пон сказал Ма-цзы:

• У воды нет костей, но она легко выдержи­вает корабль весом в тысячу тонн. Как это про­исходит?

Ма-цзы ответил:

• Здесь нет ни воды, ни корабля — что же тебе объяснять?

Как-то Импо вез тележку, а Ма-цзы сидел, протянув ноги поперек дорожки. Импо сказал:

• Пожалуйста, учитель, убери ноги под себя.
• То, что протянуто, — ответил Ма-цзы, — не может быть втянуто!
• То, что едет вперед, не может поехать на­зад! — сказал Импо и толкнул тележку вперед.

Ноги Ма-цзы были побиты и изрезаны. Когда монахи вернулись в зал, туда вошел Ма-цзы с то­пором в руках и спросил:

• Где тот, кто искалечил мои ноги?

Импо вышел вперед и склонил голову, подстав­ляя ее под удар.

Ма-цзы опустил топор на землю.

Ма-цзы никогда не упускал возможности учить других, обычно весьма загадочным обра­зом. Даже во время своей последней болезни он дал свой знаменитый ответ, когда его спросили о здоровье. Он сказал:

• Солнцеликие будды, луноликие будды.

Однажды Ма-цзы взобрался на гору Секимон, находящуюся недалеко от его храма Цзянси. В лесу он совершил кинхин, или медитацию при ходьбе. Затем, указав на какое-то место в доли­не, он сказал сопровождавшему его монаху:

• В следующем месяце мое тело должно быть возращено земле в этом месте.

После этого он возвратился в храм.

В четвертый день следующего месяца, после омовения, Ма-цзы тихо сел на землю, скрестив ноги, и умер.

Ма-цзы прожил в Цзянси пятьдесят лет и умер в возрасте восьмидесяти лет.

Маниша, я попросил тебя выбросить свою ми­грень, и ты сделала это. Но ты сделала это, нахо­дясь рядом с бедняжкой Анандо. Она — единственное связующее звено между мною и миром. Она — мое телевидение, мое радио, мои газеты. Я ничего не слу­шаю, ничего не читаю, ничего не смотрю по телевизо­ру. В свете нашего разговора о пустом сердце ты сделала верно, отшвырнув от себя мигрень. Вот только попала она не туда, куда надо, — в бедняжку Анандо. Мигрень должна была попасть ей в голову, а попала в сердце.