|
Я не забываю ничего, но есть столько, о чем можно рассказать, а язык имеет одно измерение. Он одномерен вы можете пойти только по одной линии - а опыт имеет много измерений, он двигается по тысячам линий. Проблема у так называемых ораторов - что сказать. Моя проблема не в том, что сказать, потому что столько ожидает, чтобы было сказано, стучится со всех сторон и просит: «Пустите меня». Поэтому я ухожу… но не стесняйтесь напоминать мне. *** Один астролог пообещал составить карту моей жизни. Он умер до того, как сделал это, так что эту карту приготовил его сын. По он был тоже озадачен. О» сказал: «Почти очевидно, что ребенок умрет в возрасте двадцати одного года. Каждые семь лет он будет сталкиваться со смертью». Поэтому мои родители, моя семья, всегда беспокоились о моей смерти. Когда бы я ни подходил к началу нового семилетнего цикла, они начинали бояться. И он был прав. В возрасте семи лет я выжил, но я имел глубокий опыт смерти — не своей, а смерти моего дедушки. Л я был так привязан к нему, что его смерть казалась моей собственной смертью. Своим детским способом я имитировал его смерть. Я сознательно не ел три дня, не пил воды, потому что чувствовал если сделаю это, то это будет предательством. Я так его любил, он очень любил меня, что когда он был жив, мне никогда не позволяли вернуться к родителям. Я жил со своим дедушкой. Он сказал: «Когда я умру, только тогда ты сможешь уйти». Он жил в очень маленькой деревне, я не мог ходить в школу, потому что там не было школы. Он никогда не покидал меня, но потом пришло время, и он умер. Он был частью и частицей меня. Я вырос в его присутствии, ею любви. Когда он умер, я почувствовал, что еда будет предательством: «Теперь я не хочу жить…» Это было по-детски, но с этим произошло что-то глубокое. На протяжении трех дней я лежал, я не вставал с постели. Я сказал: «Если он мертв, я не хочу жить». Я выжил, но эти три дня стали испытанием смерти. В каком-то смысле я умер, и я осознал - теперь я могу сказать об этом, хотя в то время это было просто неуловимым опытом — я почувствовал, что смерть невозможна. Это было чувство. Потом, в возрасте четырнадцати лет, моя семья снова начала беспокоиться, что я умру. Я снова выжил, но я снова сознательно пытался умереть. Я сказал им: «Если смерть произойдет, как сказал астролог, тогда лучше быть готовым. И почему бы не дать смерти шанс? Почему бы не пойти и не встретить ее на полпути? Если я умру, тогда лучше умереть сознательно». Я ушел из школы на семь дней. Я пошел к своему директору и сказал: «Я собираюсь умереть». — 350 —
|