|
Его простота… никто не мог писать так просто, и никто не мог прилагать столько усилий, чтобы быть таким простым в том, что написано. Па протяжении нескольких часов он пытался сделать предложение более простым, более передаваемым. Он уменьшал все настолько, насколько это возможно, и что бы он ни считал правдой, он старался прожить искренне. То, что это не было правдой - другое дело, но что он мог с этим поделать? Он думал, что это правда. Я плачу ему дань уважения за его искренность, и за то, что он жил так, какими бы ни были последствия. Он потерял свою жизнь из-за этой искренности. С Махатмой Ганди Индия потеряла все свое прошлое, потому что до этого в Индии не было никого, кого бы застрелили или распяли. Так в этой стране не поступали. Не то, чтобы люди были очень терпимыми, просто они высоко себя ценили, и они не думали, что кто-то достоин распятия… они намного выше. С Махатмой Ганди закончилась одна глава индийской истории и началась другая. Я плакал, не потому что его убили ведь все должны умереть, в этом нет ничего особенного. И лучше умереть так, как умер он, вместо того, чтобы умереть на больничной кровати — особенно в Индии. Это была чистая и прекрасная смерть. И я не защищаю убийцу, Натурама Годси. Он убийца, и о нем я не могу сказать: «Простите его, потому что не знал он, что творил». Он точно знал, что делает. Его нельзя простить. Не то, чтобы я злился на него, просто факты. Позже мне пришлось объяснить все это своему отцу, после того, как я вернулся. И это заняло у меня много дней, потому что между мной и Махатмой Ганди отношения были действительно сложными. Обычно, вы или цените другого человека, или нет. Со мной все не так и не только с Махатмой Ганди. Я действительно чужак. Я чувствую это каждое мгновение. Мне может нравится что-то определенное в человеке, но в то же самое время, в нем может быть то, что я ненавижу, и мне приходится принимать решение, потому что я не могу разделить человека на две части. Я решил быть против Махатмы Ганди, не потому что в нем не было ничего, что я мог любить - такого было много, но было много больше того, что имело далеко идущие последствия для всего мира. Я должен был решить быть против этого человека, которого я мог любить, если - и это «если» почти непреодолимо если бы он не был против прогресса, против процветания, против науки, против технологии. На самом деле, он был против почти всего, за что был я: больше технологии и больше науки, больше богатства и изобилия. Я не за бедность, как он, Я не за примитивность, как он. Но, тем не менее, когда бы я ни видел маленькое вкрапление красоты, я ценил это. А в этом человеке было несколько особенностей, которые достойны понимания. — 309 —
|