|
Если вы глупы, вы так же бесконечно глупы, как мудр бог. Я ничего не знаю о боге и его мудрости, но я знаю о вашей глупости. Вот что я здесь делаю: просто помогаю вам избавиться от глупости, которую вы несете с собой. Сначала ее несли джайны, затем заимствовали индуисты, затем буддисты, а затем число двадцать четыре стало абсолютной необходимостью. Я видел одного человека, Свами Сатья Бхакта. Он один из тех редких людей, в отношении которых я всегда удивлялся почему существование терпит их вообще? Он думал, что он двадцать пятый тиртханкара. Махавира был двадцать четвертым. Конечно, джайны не могли простить Сатья Бхакту и изгнали его. Я сказал ему: «Сатья Бхакта, если ты хочешь быть тиртханкарой, почему ты не можешь быть первым? Зачем тебе стоять в очереди, всю жизнь пытаясь быть двадцать пятым, последним? Просто оглянись вокруг себя - там никого нет». Он приложил великие усилия, написал сотню книг в научном стиле. Это также доказывает, что он был дураком, но он был не обычный дурак, а экстраординарный. Я сказал ему: «Почему бы тебе не создать свою религию, если ты знаешь истину?» Он сказал: «В этом и вопрос, я не уверен». Я сказал: «Тогда, по крайней мере, не беспокой других. Сначала будь уверен. Подожди, дай мне позвать твою жену». Он сказал: «Нет, нет». Я сказал: «Подожди, я зову твою жену, ты не можешь остановить меня». Но мне не нужно было звать; она и так пришла. Фактически, я видел, что она шла, вот почему я сказал: «Не останавливай меня». Никто не мог ее остановить; она уже шла, и шла очень быстро. Я имею в виду, что она стремительно вошла и спросила меня: «Зачем ты тратишь время с этим дураком? Я потратила всю свою жизнь и потеряла все, даже мою религию. Поскольку выгнали его. выгнали, естественно, и меня. Человек рождается джайном только после миллионов жизней, а этот дурак не только пал сам, но и потащил меня за собой. Хорошо, что он импотент и у пас нет детей, иначе выгнали бы и их». Смеялся только я. и я сказал ему: «Смейся. Это прекрасно. Ты импотент. Не я сказал это, твоя жена сказала так. Ты импотент, великолепно! Ты не способен сделать даже жену своим последователем, и все же ты хочешь быть двадцать пятым тиртханкарой! Это в самом деле удивительно, Сатья Бхакта». Он никогда не простил меня, поскольку это было сказано в нужным момент. Сатья Бхакта продолжает оставаться моим врагом, хотя я симпатизирую ему. По крайней мере, он может сказать, что он мой враг. Что касается друзей, их у него нет - благодаря его жене. Так же и Морарджи Десаи стал моим врагом. Я ничего не имею против него, но просто из-за того, что ему пришлось ждать полтора часа из-за маленького мальчика без всякого политического веса, и, естественно, это было для него большим вызовом. Когда он увидел, как премьер-министр открывает дверь машины для мальчика… я все еще могу видеть эту сцену — как ее описать? Было что-то очень скользкое, странное в этом человеке. Вы не могли это ухватить. Оно выскальзывало вновь и вновь, и каждый раз, когда оно выскальзывало, оно становилось все грязнее и грязнее. И в его глазах было что-то очень скользкое, как я помню. Я видел его позже еще три раза. Как-нибудь в другом круге я расскажу об этом. — 287 —
|