|
Медитация — это лезвие бритвы. В ту секунду, когда ты попытаешься медитировать, ты поймешь, почему мистики назвали ее лезвием бритвы: она так бесконечно мала, ее так легко упустить. Вот мгновение, когда с тобой случилась медитация, и уже в следующую секунду ты снова очутился в состоянии не-медитации. Как-нибудь выбери время и проведи такой эксперимент: возьми в руки часы и попытайся неотрывно наблюдать за секундной стрелкой. Подсчитай, как долго тебе удается наблюдать за движением стрелки и не отвлекаться на мысли. Ты увидишь, что три секунды — это твой предел, и даже это дается тебе с большим трудом. И три секунды еще не прошло, а твой ум уже куда-то улетел — в фантазию, где исполняются твои мечты, или, может, в некое приятное для тебя состояние. Ты напрочь забыл не только о секундной стрелке, но и вообще о часах в своей руке. Обнаружив, сколько времени прошло с тех пор, как ты забыл о стрелке, ты будешь поражен. Тогда ты поймешь, почему мистики сравнивают медитацию с лезвием бритвы. Одно мгновение, всего лишь крохотное мгновение, и ты его упустил! Да, осознанность, пробужденность — это состояния, которых очень трудно достичь, но они того стоят. По сравнению с тем, что ты получаешь, все трудности — просто ничто. Каждый, кто когда-либо достигал, говорил: что бы я ни делал, это ничто, а получал я при этом все. Поэтому такие люди говорят о достижении как о таинстве. Это пра-сад , милостивый дар: его нельзя достичь усилиями, он не имеет никакого отношения к нашим действиям. Это как если бы мы сделали работы на доллар, а получили за нее миллиард долларов. Мы ничего не сделали, а получили все. Здесь, казалось бы, отсутствует причинно-следственная связь между трудом и его оплатой; отсюда и слово пра-сад — дар. Это не было достигнуто нашими усилиями; мы получили эго из милости. Но пока мы пребываем во сне, это сложно; и все потому, что мы сделали крупные инвестиции в свой сон. Наши самые горячие надежды, самые безумные мечты и фантазии — составная часть этого сна. Если мы вдруг проснемся, все эти надежды и мечты пойдут прахом. Ты говоришь своей жене: «Я тебя люблю», но когда тебя наполнит осознанность, тебе придется признаться ей: «Я никогда не любил тебя». Ты говоришь своим детям: «Я живу ради вас», но осознанность поможет тебе понять, что это не так. Ты живешь не ради детей, ты поддерживаешь в них жизнь, чтобы, когда тебя не станет, их жизнью продолжить свою. Твои дети — это твое желание; ты ждешь от них исполнения того, на что сам оказался не способен. На их плечах ты пытаешься въехать в будущее. В них ты ищешь собственное бессмертие — ты умрешь, но после тебя останется сын. Значит, часть тебя останется жить; что-то твое сохранится и будет дальше существовать в этом мире. — 30 —
|