Путь один - в глубь себя

Научные открытия совершаются даже теми, кто бродит по равнинам, но в религии тебе придется дотянуться до вершин Эвереста; только тогда ты ее достигнешь.

Чтобы семя религии пошло достаточно глубоко и дало побег, понадобится не одна тысяча лет. А в результате эксперимента, проводившегося в Индии, это семя не только дало побег, но и расцвело пышным цветом. И вы, народ Индии, готовы потерять это огромное сокровище. И вы потеряете его, потому что ничего особенного в нем не замечаете; вы повернулись к нему спиной. Вы больше не видите в нем никакого смысла.

А Западу придется начать с самого начала. Если Запад отправится в путь на поиски религии, ему придется начать с того места, откуда начинали и мы около пяти тысяч лет назад во времена Вед. И Западу понадобится еще пять тысяч лет, чтобы дойти до той точки, которой достигли мы. Но к тому времени выживание человека будет уже невозможно.

Вот почему я говорю, что на Индии лежит большая ответственность, причиной тому наши открытия: мы разработали правила, законы, методы погружения в человеческое сознание. Даже если ты захочешь избавиться от них, прежде передай их другим людям. Хотя бы это ты должен сделать. Но помни: ты можешь передать только то, что случилось внутри тебя. Мы можем показать Западу Гиту, но скоро она станет обычным хламом, потому что сама Песнь спрятана не в Гите. В Гите есть слова, но их уже перевели на большинство западных языков. Это ничего не решит. Как мы можем передать то, что было у Кришны? Гита — только тень этого, лишь эхо; как мы можем передать то, что случилось в глубинах существа Кришны? Это можно передать, только если Кришна продолжает случаться внутри нас.

Вот каково мое намерение — чтобы в тебе родился медитирующий. Если бы Индия могла бы дать жизнь даже паре десятков медитирующих, сияющих тем же светом, что и мудрость Будды, все было бы замечательно. Вопрос не в том, выживет религия в Индии или на Западе. Нет, дело не в этом. Вопрос заключается в том, выживет ли она вообще. Не имеет значения, на какой земле будет возведен храм, — земля везде одинаковая, но вы разрушаете храм.

Даже если западные люди унесут этот храм с собой, все, что им удастся забрать, — это кирпичи и цемент, руины и обломки. И даже если Запад тщательно восстановит этот храм, он сгодится только для музея. Он будет частью жизни, но не будет живым. А ведь именно это и происходит. Этот храм будет мертвым. Люди сходят в музей, осмотрят его... никаким другим целям он служить не будет; из него уйдет жизнь.