Путь один - в глубь себя

Всякий раз, приходя ко мне, она выдавала один и тот же набор жалоб на своего мужа. Но, когда я заглянул в ее глаза, мне стало ясно, что такое положение дел доставляет ей какую-то особую радость. Было очевидно, что пьянство и азартные игры мужа приносили ее эго огромное удовлетворение; ведь по сравнению со своим никчемным мужем она выглядела как бриллиант, которому нет цены.

Мы живем сравнениями. Если муж велик и значим, тогда его жена должна быть ничем не примечательной особой. Но в этом случае в роли суперзвезды выступала жена, а благодаря распутному образу жизни ее мужа весь городок восхищался ею и глубоко сочувствовал ее бедам. Конечно же, всем и каждому она рассказывала, как тяжело ей приходится и насколько она несчастна, но на самом деле она меньше всего хотела бы изменить свою жизнь и положение дел в семье. Ведь избавиться от всех этих проблем — значило бы лишиться славы и почитания, которыми она так упивалась. Парализованная дочь тоже была лишь орудием, при помощи которого мать могла поддерживать свой образ мученицы: «Вы только посмотрите, как я забочусь о ней, как выполняю любую ее прихоть, как облегчаю ее страдания».

Люди любят страдать, так как это дает им возможность изображать из себя мучеников. Эта женщина на самом деле не жаловалась, он рекламировала свои добродетели. Спустя некоторое время ее бедная дочь умерла. С ее смертью половина забот женщины должна была исчезнуть. Она должна была почувствовать радость, ведь девочка освободилась от жизни, полной страданий, да и сама женщина теперь оказалась свободна от обязанностей по уходу за больной. А когда сбежал ее муж, это должно было положить конец всем ее бедам и горестям. Она часто мне говорила: «Если бы он умер или навсегда ушел, я была бы счастлива. Я не желаю его видеть».

Но когда он на самом деле ушел, причем навсегда, она стала терзаться еще больше. Ее лицо побледнело, ее обычным состоянием стала глубокая печаль, словно она потеряла всякий интерес к жизни. А ведь так оно и было. Ее муж, игрок и пьяница, формировал основу ее жизни;

разоблачения его дурных наклонностей составляли смысл и цель ее существования, в них были все ее надежды на будущее. Теперь, когда он ушел, с ним ушло все, что поддерживало ее, что давало ей силы. Она была низведена до положения обычной женщины. Теперь никто не поет ей дифирамбы, никто не восхваляет ее многострадальные добродетели. Когда я видел ее в последний раз, было видно, что она скоро умрет, поскольку отсутствовал механизм, который держал ее на плаву.