Неведомое путешествие. За пределы последнего табу

Пришел момент, когда тебе нужно заглянуть в свою внутреннюю сущность, и тогда уход жены не будет чувст­воваться как проклятье — он будет чувствоваться как бла­гословение, потому что, если бы она все еще была, ты все еще оставался бы прежним. Может быть, это посланная богом возможность. Может быть, это станет прорывом.

Если ты начнешь двигаться в эту пустоту, это ста­нет медитацией. Медитация — не что иное, как вхожде­ние в пустоту. Если ты можешь войти в само ядро своего существа, все проблемы будут решены, и не бу­дет больше жажды быть ни с женой, ни с кем-либо другим. Человек просто приходит к знанию своей веч­ности. И в этой вечности каждый становится вечным.

Ты не найдешь больше свою жену как отдельную сущность, потому что отдельная сущность существует только в теле и системе мозга. Твоя жена есть, но так, как если ты разбиваешь лампочку: свет все еще есть, но ты не можешь его видеть, потому что проводника, благо­даря которому он становился проявленным, больше нет. Тело сожжено, и клеток мозга не стало. Теперь осталось чистое сознание. Волна исчезла в океане.

Вместо того чтобы думать об этой волне и мечтать о ней, двигаться в воспоминания и ностальгию, — а это будет пустой тратой времени, потому что скоро придет и твоя смерть... — прежде чем она придет, тебе нужно подготовиться.

Теперь смерть меня больше не пугает.

Нет, страх все еще есть. И когда придет смерть, тебе будет страшно. Ты утешаешь себя; ты не знаешь. Ты веришь, что смерти нет, — ты хочешь в это верить, но это не твое знание. Это утешение. Мы живем в уте­шениях. Мы не хотим верить, что жена просто умерла, и теперь ничего не осталось, мм? Это больше, чем можно вынести, — это слишком потрясает нас. Просто идея, что она есть, что душа вечна... И я не говорю, что эти идеи неправильны. Я просто говорю, что эти идеи для тебя всего лишь идеи; это еще не твой опыт. Если это не твой опыт, когда придет смерть, она потрясет тебя, потому что идеи ничем не смогут помочь...

Пока ты не переживешь их как опыт... — только тогда они будут действительны. Обычно каждый верит, но когда кто-то умирает, начинает рыдать и плакать. Каждый знает, каждый думает, что знает, но очень ред­кий человек действительно приходит к такому знанию. Потому что знать тяжело; чтобы знать, требуются по­следовательные попытки войти в свое существо, и это темное путешествие и такое, в которое человек должен отправиться совершенно один. Чем глубже ты идешь, тем более одиноким становишься, потому что никто не может пойти с тобой. Даже мастер не может пойти с учеником. На предельной стадии ты остаешься один — чистое сознание. Но тогда ты узнал, и с этим знанием жизнь становится игрой, драмой. Остается жизнь или уходит, это не имеет значения; это несущественно.