Мгновения вечности

Они не знали, когда меня освободит суд присяжных заседателей, а эта бомба бы­ла настроена на определенное время. Они не знали, и упустили возможность. Такие люди просто фашисты. Нет другого слова для того, чтобы описать таких людей.

За два часа до того как суд освободил меня, ко мне пришел индийский посоль­ский служащий из Сан-Франциско. Его послал индийский посол, чтобы он спросил меня, не нужно ли мне что-то.

Я сказал: «Ты пришел слишком поздно. Меня освободят через два часа. Где ты был двенадцать дней?»

Меня освободили, и тогда мне позвонил посол из Вашингтона: «Вам нужна наша помощь?»

Я сказал: «Какую помощь вы мне может оказать сейчас? Где вы были в эти две­надцать дней?»

Я сказал: «Мне не нужна сейчас никакая помощь. Если вам самим нужна по­мощь, можете сказать мне, и я могу помочь вам. Вам должно быть стыдно, вы должны просто подать в отставку, вы не смогли замолвить за меня ни слова, и те­перь вам лучше молчать. Вы должны были дать интервью по телевидению, в кото­ром говорится, что это совершенно нелегальные действия со стороны США, вы должны были оказать давление на американское правительство». Но они не поше­велили даже пальцем. Произошло обратно, я слышал из надежного источника, что американское правительство купило двух членов индийского парламента, чтобы они помешали парламенту в том случае, если он попытается помочь мне каким-либо образом.

Когда суд принял решение о моем освобождении, им пришлось меня освободить, потому что я не совершал никакого преступления, они сразу выпустили закон в Германии, согласно которому я не имел право въезжать в нее. Они сделали это из-за того, что в Германии у меня шесть общин, такого же типа, как в Америке, и они боялись, что если я поеду в Германию, я сделаю большую общину больше, чем в Америке, там уже было шесть общин. А Западная Германия находилась под их воздействием.

Это такая чепуха. Я никогда не был в Германии, я никогда не совершал никакого преступления в Германии, но они чувствовали ко мне такую антипатию, они боя­лись, что я отправлюсь после того, как меня освободят, сразу в Германию. И они приняли закон. На самом деле им закон принимать было не нужно, можно было просто отказать мне в визе. Но они, наверное, боялись, какой-то посол мог нахо­диться под моим влиянием, и мог бы дать мне визу в Германию. И поэтому они решили сразу оставить все точки в этом вопросе, и принять закон, согласно кото­рому я не имел права въезжать в Германию, под угрозой мгновенного ареста.