Мгновения вечности

Все, что я говорю, нельзя больше улучшить. Я убрал Бога, что теперь можно улучшить? Иисус улучшил концепцию Бога. Он превратил зависть в любовь. Я просто убрал самого Бога. Теперь больше не остается вопроса о том, чтобы улуч­шать Его.

И поэтому я называю свое послание Последним Заветом. Я собираюсь постепен­но раскрыть все важное, чтобы религиозное сознание взорвалось в вас.

Я рискую больше чем кто-либо. У меня появляется столько врагов, что вам будет это даже трудно представить, по той простой причине, что я знаю, о чем я говорю, и я опираюсь не на писания. Я говорю, опираясь на собственный опыт. Это моя собственная истина, а истина не может проиграть.

В конце концов, всегда восторжествует истина.

• В следующую пятницу мы попытаемся организовать встречу ваших саньясинов по спутнику с жителями Сиэтла. Мы, журналисты, не будем редактировать ваши слова, не будем редактировать вас ни в прямом эфире, ни в газетных статьях, кото­рые впоследствии выйдут. Мы дадим возможность жителям Сиэтла задать вам во­просы...
• Это очень хорошо.
• О чем вы им расскажете? Какое впечатление вам бы хотелось оставить у них?
• Они могут мне задавать любые вопросы, у меня нет ни от кого никаких тайн. Пусть они спрашивают обо всем, о чем они хотят спросить.
• Что вам хотелось бы сообщить им о себе?

Все, что угодно. Я не должен диктовать им то, что они должны спрашивать у ме­ня. Они должны спрашивать исходя из своего собственного интереса, свободного выбора, и я буду отвечать им моей собственной свободой.

• Пожалуйста, извините меня за то, что я задаю вам такой личный вопрос.

Не нужно просить никакого прощения. Вы можете задавать любые вопросы: личные, не личные, это не важно. Мне бы хотелось полностью открыться перед вами. Я хочу быть открытой книгой для вас. Мне не хочется хранить от вас тайны. И поэтому это вполне нормально, что вы задаете вопросы.

• Прошу прощения за то, что задаю вопрос, на который вы, наверное, отвечали уже много раз.
• Нет проблем. Вы можете задать все, что хотите, и в какой угодно форме. Вы могли задавать этот вопрос тысячи раз, но я все время даю разные ответы. И по­этому вам не нужно ни о чем беспокоиться. Такова моя задача. Просто спрашивай­те.
• Это, должно быть, она из причин, по которым общественное мнение относи­тельно вас так разниться. Потому что вы все время отвечаете по-разному.

Я противоречив! При чем тут общественное мнение. Это так и есть.

• Вы говорите, что отличны не ваши вопросы, а сама реальность?
• Да. Меняется реальность, и я меняюсь вместе с изменением реальности. Я опре­деленно противоречив. Нет ничего плохого в том, что люди читаю меня противо­речивым.
• Вы выше всех противоречий?
• Я просто наслаждаюсь этим.
• У меня есть еще около тридцати, сорока новых вопросов. И возможно мы пе­рейдем к обсуждению всех за и против.
• В следующий раз, продолжайте до тех пор, пока не закончатся все ваши вопро­сы. И после того, как все ваши вопросы завершатся, что вы будете делать после? Подумайте над этим.

В Америке ко мне приходили сотни телерепортеров, и они жаловались только на то, что я говорил в течение двадцати минут о том, о чем можно было бы говорить десять. Но у них было ограниченное время, а им бы не хотелось обрезать меня, по­тому что все сказанное мной было настолько взаимосвязано, что если убрать что-то одно, все остальное выпадет из контекста. Почему же я не говорю, как все? По­чему ни с того ни с сего я внезапно замолкаю? Я говорю фразу, и наступает пауза.