Мгновения вечности

Тогда я стал перерабатывать истину на свой лад! Я начал говорить то, что люди были способны воспринять. Я все меньше внимания уделял самой истине и все лучше подстраивался под людей, которые должны были принять от меня истину. Я определял, сколько от истины они могут воспринять. И мне приходилось «варить пищу», чтобы истина была сладкой, а не горькой, чтобы она была вкусной и вы­глядела привлекательной. Насколько питательной оказывалась такая истина, было уже не столь важно. Кто задумывается о том, питательны торты или нет, поздоро­веете вы от мороженого или заболеете? Кто задумывается о таких вещах? Главное — продукт вкусен. Но в конечном итоге вы можете и подорвать свое здоровье...

К моему удивлению, стоило мне лишь начать видоизменять истину, как люди очень заинтересовались моими лекциями и стали прямо-таки ликовать. Я придумал средство, которым смог привлекать к себе людей! А раньше я сидел в одиночестве! Как только я научился «варить суп» из ваших желаний и потребностей... Поначалу мне вообще не нужно было думать об истине, я забыл о ней. Я перестал ходить на реку, «рыба» шла на мой «крючок» сама, преодолевая значительные расстояния.

Поэтому не обращайте особое внимание на мои ранние лекции. Я часто говорил не то, что в действительности думаю! Мои нынешние лекции гораздо ближе к ис­тине, чем прежние лекции, каждый день я буду приближать вас к истине. Перед тем как я уйду, я снова выскажу чистую истину.

Мне пришлось пройти столь долгий путь, потому что у меня просто не было дру­гого выхода. Мне пришлось искать окольные пути. Когда я стал просветленным, то начал говорить людям о том, что никакого Бога нет, и они были потрясены! Затем я стал говорить иначе. «Бог есть, — соглашался я. — Но он не личность, а лишь при­сутствие». Это и есть мой метод. Я все равно утверждаю, что Бога нет, но на этот раз у моих слов сладкий вкус, ведь Бог это не личность, а лишь присутствие.

Но что еще можно сделать? Если люди не развиты, приходится учитывать это об­стоятельство.

Я с самого начала хотел выражать чистую истину, но для кого? Мне пришлось отказаться от такого желания. Несколько лет я старался изо всех сил, но все люди закрывали передо мной свои двери, никто не был готов даже просто выслушать меня. Затем я полностью поменял свою стратегию, я подпустил дипломатии. Я стал выражать истину через беседы о Махавире, Будде, Заратустре, Лао-Цзы, Ии­сусе... Я произносил собственные фразу, но вкладывал их в уста древних мастеров. Христиане заинтересовались мной, когда я начал якобы цитировать Иисуса. На самом деле, я цитировал самого себя, произносимые мною фразы не имели никако­го отношения к Иисусу. Если я встречусь с Иисусом, мы с ним подискутируем. Все эти мастера, должно быть, дожидаются меня, потому что я якобы цитировал Будду, хотя он ничего подобного не говорил... но буддисты все равно были счастливы.