Мгновения вечности

«Вы смутили меня, — признался он. — Наверно, вы правы. Я просто пытаюсь убе­жать от себя, залечить свои раны, унять боль».

Итак, все эти люди, которые стремились спасти человечество, прежде всего про­являли эгоизм. Они считают себя спасителями человечества. К тому же, они очень больны.

Последователи Ганди и политики

После обретения Индией независимости в 1947 году партия Национальный Кон­гресс стала движением Ганди. Все политики и большинство индийцев были после­дователями Ганди. Когда в 1948 году Ганди умер, его ашрамом в Вардхе стал управлять его сын Рамдас.

Я родился в семье, исповедующей джайнизм, поэтому первые религиозные люди, окружавшие меня, были джайнами. Когда люди начали присматриваться ко мне, чувствуя, что во мне что-то происходит, и стали задавать мне вопросы, то они, ко­нечно же, были джайнами, так как я жил среди родственников и соседей, и все они исповедовали джайнизм. Разумеется, они были первыми. И их вопросы, само со­бой, были посвящены джайнизму, Махавире.

Когда меня окружали джайны, мне приходилось говорить с этими людьми о су­щих пустяках. Но эти люди задавали мне именно такие вопросы. Постепенно стали появляться другие люди, и джайны уже составляли меньшинство. Из этой мало­численной группы джайнов остались несколько человек, они и сейчас со мной. Среди всех моих людей джайны составляют один процент.

Вслед за джайнами ко мне пошли люди из группы, наиболее близкой джайниз­му... Махатма Ганди заимствовал у джайнов доктрину ненасилия, поэтому все джайны стали последователями Ганди, а люди остальных вероисповеданий, кото­рые прислушивались к Ганди, стали симпатизировать джайнизму. По крайней ме­ре, в одном моменте они сходились. Когда джайны сообразили, что я для них опас­ный человек, ко мне потянулись последователи Ганди. Что касается их известных авторитетов, то Виноба Бхаве захотел встретиться со мной, Шанкаррао Део один раз приехал в лагерь медитации, Дада Дхармадхикари даже несколько раз приез­жал в лагерь медитации, как и Ачарья Бхагват. Эти люди были приверженцами философии Ганди, поэтому ко мне стали съезжаться последователи Ганди со всей Индии.

Снова меня окружила группа людей с жесткой идеологией. В тот день я критико­вал Махатму Ганди... По сути, я просто перечислял реальные события, а не крити­ковал его. Дело в том, что кто-то задал мне вопрос: «Что вы думаете о Махатме Ганди и его философии ненасилия?»

Я ответил, что Махатма Ганди был всего лишь хитрым политиком. Заимствовав доктрину ненасилия, он достиг сразу нескольких целей. Все джайны стали его по­следователями. Они нашли человека, который соглашался с их учением. По рож­дению Ганди был джайном процентов на девять. Я изучил родословную Махатмы Ганди. Он родился индуистом, но по своей сути был индуистом на один процент. Он родился в Гуджарате, а в этом штате господствует философия джайнизма, по­этому на десять процентов он был джайном. И на девяносто процентов Махатма Ганди был христианином. Три раза в жизни он едва не обратился в христианскую веру.