|
Отождествление с телом ничто иное, как привычка. Ребенок рождается. Он не знает, кто он, и родители создают ему какую-то личность, иначе он будет потерян в мире. Они вынуждены сказать ему, кто он. Они также не знают. Им приходится создавать ложный ярлык. Они дают ему имя, они дают ему зеркало, они говорят: «Посмотри, это твое лицо. Посмотри, это твое имя. Посмотри, это твой дом. Посмотри, это твоя каста, это твоя религия, это твоя страна». Все эти отождествления помогают ему чувствовать, кто он. Но на самом деле он не знает, кто он. Это все - просто привычка. И тогда постепенно его ум начинает развиваться. Если он родился в индуистском доме, он читает Гиту, он слушает Гиту. Если он родился у христиан, его приводят в церковь, и он начинает заново отождествлять себя с чем-то. Это внутреннее отождествление: он становится христианином, индуистом, мусульманином; он рожден в Индии, он становится индусом. В Китае он становится китайцем. И он начинает отождествлять себя с традициями этой страны. Китайцы отождествляют себя с китайской традицией и историей, с прошлым Китая, и он чувствует, что он дома, он чувствует свои корни, всю традицию. Если он родился в Индии, у него одни корни. У вас есть определенный дом, вы не бродяги; есть определенная традиция, страна, история, свои герои. Например, в Индии это Рама, Кришна, и вы чувствуете себя дома. Вы нашли свое место. Но это не истинное место. Это отождествление используется лишь для удобства. И тогда в вас возникает привычка, и она становится такой сильной, что однажды, несмотря на то, что вы узнаёте, что это глупо — считать себя индуистом, мусульманином, христианином, китайцем — какая это чепуха! — но, тем не менее, старая привычка заставляет вас это делать. Бертран Рассел написал, что он знает, что он больше не христианин, но он постоянно забывал об этом, потому что это обусловленность. Вы можете выступать против традиции, но, тем не менее, вы будете цепляться за нее. Даже люди, которые становятся революционерами, продолжают отождествлять себя с определенной традицией. Может быть, и отрицательно. Индуисты продолжают выступать против индуизма. Они говорят о Кришне, они говорят против него. Они будут говорить о Раме, против Рамы. Если мусульмане выступают против своей традиции, то они начнут критиковать Коран. Естественно, теперь он критикует. Он критикует мусульманство, но он остается привязанным к своей традиции. Настоящее восстание — это такое восстание, когда вы полностью отбрасываете традицию. Это происходит настолько глубоко, настолько совершенно, что вы не выступаете даже против нее. Вы ни за, ни против; вы свободны, и если вы против, вы все еще не свободны. Если вы против чего-то, вы обнаружите, что вы все еще привязаны к тому же самому, что есть узел. — 164 —
|