|
Дети воспитываются из одного лишь страха - из одного лишь страха они продолжают цепляться за старое. Вот почему всегда, когда вам становится страшно, вы начинаете думать о Боге. Проходя темной ночью через кладбище, вы поневоле вспоминаете Бога. Бог ассоциируется, прежде всего, с несчастьем. Когда же вы счастливы, вы склонны забывать Бога. Бог никогда не ассоциируется со счастьем. А ведь на самом деле все должно быть с точностью да наоборот: когда вы счастливы, вам бывает легче приблизиться к Богу, потому что счастливый ум - это текучий ум, счастливый ум уязвимее, тоньше. Несчастный же ум закрыт. Как может ум, живущий в страхе, быть открытым? Это невозможно. Я слышал... Молодой человек захотел помочь старику забраться в повозку, остановившуюся на сельской дороге, но старик никак не мог подняться наверх. Когда он, наконец, втащил старика, он вынул пистолет и повернулся к старику. - Старик, ты умеешь танцевать? - спросил он, стреляя в пол под ноги старика и дико смеясь, когда тот стал подпрыгивать. Но когда молодой человек уже собрался уходить, старик схватил свое припрятанное охотничье ружье и сказал: - Молодой человек, а ты когда-нибудь целовал мула в зад? И, глядя в дуло, тот проговорил: - Нет, но я всегда хотел это сделать. Из страха вы можете создать все что угодно. Бог ваш создан из страха. Бог ваш - не что иное, как ваш инстинкт страха. Это не ваше переживание. Маленький мальчик из шотландского города Абердина получал наставления от своей матери, которая обычно говорила, когда тот себя плохо вел: «Богу это не понравится». Когда же он был неуправляем или совсем не слушался, она говорила: «Бог разгневается». Подобных предостережений обычно бывало достаточно, но однажды вечером, когда мальчик ел сливы на десерт к ужину, он отказался доесть сливы, лежавшие на тарелке. Мать уговаривала его так и эдак. В конце концов, она сказала: «Богу это не понравится. Бог не любит маленьких мальчиков, которые отказываются доедать сливы». Однако маленький герой не шелохнулся. «Бог разгневается», - не выдержала мать. Но по какой-то непонятной причине маленький мальчик упорно отказывался от двух последних слив... темно-синих свидетельств его бунта. «Ладно, - сказала она, - теперь отправляйся в постель. Ты был очень непослушным мальчиком, и Бог разгневан, очень разгневан». Она отвела его наверх и уложила в постель. Но не успела она спуститься вниз, как разразилась страшная гроза. Молнии сверкали необычайно ярко. Гром тяжело ступал по небу, издавая оглушительные раскаты. И свирепый ветер вдруг стал бросать в окна пригоршни дождя. Страшней грозы никогда еще не бывало, и мать подумала, что ее маленький мальчик, должно быть, сильно испугался, и что ей нужно подняться наверх и успокоить его. Она тихо приоткрыла дверь спальни, думая, что он, скорее всего, хнычет от страха, натянув на голову одеяло. Но, к ее удивлению, его вообще не оказалось в постели - он стоял у окна. И она услышала, как он шепчет, прижавшись лбом к оконному стеклу: «Ничего себе! Поднять столько шума из-за каких-то двух слив!» — 49 —
|