|
Истинная любовь не нуждается в словах; она затопляет обоих любящих. Истинное переживание красоты приводит вас в такое благоговение, что вы не можете сказать ни слова; оно делает вас немым. Бодхидхарма прав: быть безмолвным значит быть невинным. А быть безмолвным — это естественный путь, спонтанный путь. Тогда вы действуете из своей спонтанности, а не из своего знания. «Если человек остается незатронутым наслаждением или страданием, его ум можно назвать естественным, простым умом».
Джо вступил в монастырь, в котором очень строго соблюдали обет молчания. Монаху разрешали немного поговорить с аббатом и только один раз в семь лет. ? Конец страницы 203 ? ? Начало страницы 204 ? Джо пробыл в монастыре семь лет и пришло его время говорить. «Ты хочешь что-нибудь сказать?» — спросил аббат. «Да, — ответил Джо. — Постель слишком жесткая!» Прошло еще семь лет и брату Джо снова было разрешено говорить. «Хочешь что-нибудь сказать?» — спросил аббат. «Пища отвратительная!» — сказал Джо. Спустя еще семь лет молчания он снова предстал перед аббатом. «Ну как, хочешь что-нибудь сказать?» «Да, я ухожу!» «Прекрасно, — сказал аббат. — Я чертовски рад слышать это. Ты с самого поступления только и делал, что жаловался!» Действительно, человек, который после семи лет молчания приходит просто для того, чтобы сказать «Постель слишком жесткая» или «Пища отвратительная», "не может быть безмолвным. В течение семи лет он непрерывно думал: «Постель слишком жесткая и пища отвратительная. Придет время и я скажу это!» Должно быть, эта навязчивая мысль преследовала его день и ночь. Иначе после семи лет молчания ему бы нечего было сказать. Он бы поклонился. Он бы даже не сказал: «Благодарю вас», потому что это слишком мало и не стоит того, чтобы это говорить. Но случилось иначе. lib крайней мере Джо сдерживал себя — в течение семи лет! Я слышал одну историю:
Мулла Насреддин и три его друга решили практиковать молчание. Услышав от меня много всякого о молчании — о том, что молчание это золотой мост, радужный мост к Богу, — они уединились в пещере, чтобы практиковать молчание в течение недели. Однако спустя один час все они вышли оттуда. «Что случилось?» — спросил я. Они сказали: «Дело окончилось неудачно! Мы четверо сидели молча с закрытыми глазами. Спустя 10—12 минут один из нас сказал: «Я беспокоюсь, выключил я свет или нет». А второй сказал: «Ты что, забыл, что мы приняли обет молчания, на семь дней?» И третий сказал: «Дурак! Ты тоже заговорил!» А Насреддин добавил: «А я — хвала Богу! — был единственным, кто еще не заговорил!» — 185 —
|